– Отправляя нас на первое задание, – хрипло произнес поручик Авдеев, – нас напутствовали словами «Поступайте по совести». Это мог быть только Господь, потому что для Сатаны совесть – это пустой звук. И мы сделали все что могли: честно и гордо подняли славу русского воинства на недосягаемую высоту, а потом стали опорой трона новому императору, взявшемуся исправлять злосчастную судьбу российской державы.

– Нам при отправлении никто ничего не говорил, но поступили мы точно так же, ибо иначе невместно, – добавил подпоручик Акимов.

Информацию о том, что сто тридцать лет спустя в Петербурге случились государственные перевороты, офицеры линкора «Азия» приняли спокойно, даже как должное. В их собственном мире одиннадцатью годами ранее произошли похожие события, когда гвардия, поднатужившись, сковырнула с трона дебиловатого императора Петра Федоровича, заменив его на урожденную немку Софию Августу Фредерику Ангальт-Цербстскую, в православии императрицу Екатерину Алексеевну Романову. И ничего, доблестное русское офицерство приняло эту замену с одобрением, а сам капитан первого ранга Толбузин, тогда лейтенант, даже принял в тех событиях посильное участие, хотя и делать там тогда ничего не надо было. Господ офицеров немного шокировало то, что в Российской империи того времени не нашлось внутренних здоровых сил, способных сначала выиграть войну, а потом свершить рокировку на троне, из-за чего пришлось вмешиваться самому Всевышнему, использовав для этого таких же русских, но из более поздних времен. И сама идея Божественного вмешательства в историю тоже была ими воспринята как должное, ведь фельдмаршал Миних уже произнес свою историческую фразу: «Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует».

Смутило их другое…

– Идея замены в Российской империи малоуспешного монарха на его прямую противоположность нам понятна, – сказал капитан первого ранга Толбузин. – Непонятно нам то, какую цель имеете вы, господин Петров, и ваши товарищи, управляющие сейчас Аквилонией, в эти невозможно далекие времена, когда никакой России еще не существует вовсе…

– Сначала мы не имели никакой цели, кроме того, чтобы, удалившись от суеты умирающего мира, прожить остаток жизни в условиях первозданной природы, – честно признался Сергей-младший. – Но потом нас начал вежливо, но настойчиво поправлять тот, кто и задумал этот эксперимент, намекая, что мы неправильно воспринимаем поставленную задачу во всем ее диалектическом многообразии. И тогда мы решили, что там, где находимся мы, там и будет Россия…

– Погодите, Сергей Васильевич… – поднял руку Толбузин, – ваша мысль прекрасна по своей сути. Но, скажите, какая же может быть Россия, если в эти времена русскими могли быть только вы и ваши товарищи?

– Это немцем, датчанином, китайцем, англичанином или французом надо родиться, а вот русским можно стать, – ответил тот. – Такова особенность нашего с вами народа, в самом начале своей истории составившего себя из разноплеменной этнической массы, главным в которой был славянский элемент. Посмотрите на этих девиц позади меня. Они родились в местном клане Волка, выросли в полной дикости, но два с половиной года назад попали в наши хорошие руки, и за это время изрядно обрусели. Таких в настоящий момент у нас уже несколько сотен, и пополнение продолжает прибывать. Местные женщины все молоды, ибо до пожилых лет тут не доживать никто, а еще пластичны и податливы в культурном смысле – а потому они достаточно легко воспринимают наш язык, обычаи и порядки. Еще в самом начале нашей истории к нам почти на порог забросили два десятка наших современников из Франции, которые к настоящему моменту тоже успели изрядно перенять наш язык и повадки. Потом к нам забросили одного французского дворянина из примерно ваших времен и три десятка бриттов-думнониев из седьмого века христианской эры, среди которых был священник отец Бонифаций. Так в нашем народе появилась своя Церковь…