), по смерти Иннокентия Николаевича (капитан-лейтенант Бирюков), вы теперь будете исполнять должность моего помощника. Первым делом необходимо продолжить разведку местности. Пустите людей вдоль берега – ведь должны же быть там хоть изредка рыбацкие деревни. У местных жителей по их обнаружению следует выяснить, что это за земля, какому государству принадлежит, и бывают ли тут русские корабли. И еще. Накажите старшим команд, чтобы с жителями этих мест вели себя дружественно, мужиков на драку не задирали и к бабам не приставали, а буде что понадобится – пусть платят за все звонкой монетой, дабы учиненными безобразиями не позорить государыню-императрицу Екатерину Алексеевну. Задание понятно?

– Так точно, Никифор Васильевич, понятно, – ответил лейтенант Балашов. – Не извольте беспокоиться, сделаем все в самом лучшем виде.

– А вам, Владимир Иванович, – обратился командир к лейтенанту Касаткину, – следует обеспокоиться постройкою фортеции с казармами и береговой батареей. На то, что нас заберут отсюда вскоре после того, как удастся сообщить адмиралу Грейгу о нашем бедственном положении, можно только надеяться, а вот готовиться следует к тому, что мы здесь застрянем надолго. К этой мысли меня побуждает то соображение, что гигантская волна могла забросить нашу «Азию» на берег, но она никак не могла кинуть нас из зимы в лето. Сего попросту не может быть, просто потому что не может быть… но факт, наблюдаемый нашими собственными глазами, при этом неоспорим.

– Но почему тогда вы, Никифор Васильевич, отдали это свое распоряжение в отношении местного населения? – спросил мичман Некрасов. – Если мы оказались незнамо где, то тогда уже можно все.

– А потому, Анатоль, – ответил Толбузин, – что честное имя русского военного моряка необходимо хранить всегда и везде. Бог смотрит на нас с небес – и чисты мы, в первую очередь, должны быть перед Ним и своей собственной совестью, а не в глазах людской молвы.

6 июня 3-го года Миссии. Четверг. Девять часов утра. Эгейское море у побережье острова Тинос, фрегат «Медуза».

Операция по эвакуации в заливе Сувла прошла успешно, без накладок или задержек – уж очень серьезную подготовительную работу проделали товарищи командиры и их добровольные помощницы из числа местных знахарок, которым довелось выжить в британском плену.

Получив на вооружение трофейные британские лопато-мотыги, по эффективности превосходящие палки-копалки каменного века в несколько раз, эти женщины извели в окрестностях почти все растения чемерицы и дягиля, а также дикий чеснок и лук. Помимо этого, местные дамы обобрали с прошлогодних кустов репейника засохшие соцветия, проредили заросли багульника в подлеске и ободрали с нижних ветвей окрестных сосен тронувшиеся в рост молодые побеги. В качестве посуды для изготовления настоек и отваров использовались трофейные британские котелки, ведь бывшим хозяевам они были уже без надобности.

Водные настои применялись преимущественно при мытье волос, а смеси на основе свиного жира – для обработки одежд из сыромятной кожи. Ради получения необходимого жира охотники, регулярно выходящие на промысел ради добычи пропитания, получили особый заказ на истребление хрюкающих. Мясо шло в котел, а смалец и сало употребляли для изготовления снадобий для борьбы с платяными вшами на кожаных изделиях. Обмундирование из ткани стирали, пропаривали в бане и дополнительно обрабатывали водными настоями и отварами.

Кроме того, поступило указание (от Марины Витальевны) остричь весь мужской и женский личный состав наголо во всех местах, кроме головы, чтобы без лишних хлопот раз и навсегда избавиться хотя бы от лобковых вшей, тем более что в Аквилонии так принято, особенно среди женщин. Ручные машинки для стрижки по одной штуке на отделение имелись во всех трех взводах морской пехоты – и их личный состав дисциплинированно выполнил указание. С женщинами было сложнее. Капитан-лейтенант Голованов просто не представлял себе, каким образом он доведет до них это распоряжение.