Мясо поставил на большой огонь, содержимое сковороды ушло в кастрюлю, при непрерывном помешивание. Нужно тщательно размешать поджаренное тесто с луковой начинкой, что бы комков ни было. Содержимое кастрюли забулькало, с большого огня убрал. В кастрюлю забросил половинку средней головки чеснока, разумеется, зубки меленько шинкованы.

Три минуты прокипело на малом огне, всё, варево готово. Да это не варево, это блюдо, да ещё какое блюдо, за уши от него не оттянешь. Теперь подошла завершающая стадия, самое трудное и кроме Тимохи, это сделать некому. Надо раскрутить начальника народных промыслов на бутылку беленькой, а лучше на две. Мечтать не вредно, вредно не мечтать.

Васёк шкурки на правилки пялит, если быть точным, то спокойно надевает шкурки на правилки. Малолетки пялят глаза на голых женщин. Почему-то в литературе, шкурки пялят на правилки. Через руки Тимохи прошло много разных шкурок, но не одну шкурку он на правилку не напяливал, а спокойно одевал. Каждый промысловик поступает также.

Если напялить шкурку на правилку, допустим на правилку под большую ондатру напялить среднею ондатру, одеть не возможно, только напялить, натянуть, это возможно, шкура растягивается. То на правилки шкурка останется на вечно. Высохшею шкурку снять будет не возможно. В далёкие года, да в не очень, то и далёкие, правилка называлась пяло, отсюда и пошло, пялить на правилку. Если быть точным, пялить не на правилку, а на правило.

– Ну что, кушать готово. Но я Васёк не буду, есть ондатру. Не смогу, крысу жрать, не полезет.

– Кому не полезет, тебе? Да ты и норку сожрёшь, кто бы говорил!

– Ну ты же Тимоха пробовал мясо когда варил?

– Федя, тебя кто за язык тянул, – до Фёдора пака не дошло, куда парниша гнёт. Значит у парня поздние зажигание. С годами отрегулируется, а может, и нет, тогда так и будет всю жизнь тормозить.

– Тимоха, да я сразу всё понял, брезгливый нашёлся. Сказал бы ты кому ни будь другому, он может, и поверил бы, но только не я, денег нету.

– Васёк, ну это как-то не серьёзно, первая ондатра, такой удачный день, не мешало бы. Что нам будит с бутылочки на троих, – Миша подключился.

– Вот тут ты Миша прав, что вам бутылочка на троих. Я в совхоз не поеду и машину не дам. В два конца шесть километров, бензин просто так жечь?

– Мы у тебя машину не просим, ты деньги давай, я через десять минут принесу черпак. Если у неё водки нету, в ЖД на велосипеде смотаюсь.

Васёк выделил денежку на одну бутылку. – Денег больше нету, надо, ещё бензин покупать.

– Значит, деньги есть. Ладно, побежал я.

– Потом хоть убивайте, но на вторую бутылку не дам, – крикнул Васёк вдогонку.

В сопровождении всей псарни дошёл до Светика. Кому-то сильно повезло, что на пути не попался. Темною порою здесь не ходят. Похвастался перед подругой новой, породистой собакой. Отправил Светика за водкой, сам остался, с короедами сидеть. Он человек в Шанхае новый. На домашних точках чужому и мало знакомому водку не продадут, боятся подставы. Катька его фактически не знает. Она единственная тетка, торгующая в Шанхае водкой. Через пять минут Светик пришла, точка под боком. Тимоха сказал, что часика через полтора придёт, вкусненького принесет.

Побежал с пузырём до хаты. Васёк сидит, наяривает рис с подливой. Миша с Фёдором слюни глотают, очень вкусный запах, а голодные что черти, но ребята стойкие, парниша быстрый на ноги.

– Быстро ты смотался, а Федя подумал пока это, пока то, говорит через час придёт. А ты значит к своей Свети не заходил.

– Васёк, во первых, на это и на то у нас вся ночь впереди.