Но примерно за неделю до каникул в первом классе «Б» стали твориться невероятные вещи. Учительница Юлия Викторовна хваталась за голову и не знала, что и подумать. Все ребята в классе очень прилично читали. По математике тоже у большинства были вполне подходящие отметки. Но русский! Боже ты мой, что творилось на уроках русского языка! Все всё путали, все всё писали с ошибками. В третьей четверти Юлия Викторовна уже собиралась ставить настоящие оценки, а не красненькие и синенькие кружочки, как она делала с начала года. Но кому и что ставить по русскому языку? Всем двадцати восьми ученикам – только двойки? И мальчикам, и девочкам?

Антон зашёл к Але совсем поздно, мама уже несколько раз успела сказать:

– Александра, быстро – чистить зубы, умываться и спать!

Открыв входную дверь, она удивилась:

– Антон, ты что это на ночь глядя?

– Я на минуточку, Клавдия Васильевна, ну на самую коротенькую минуточку.

Он прошмыгнул в Алину комнату.

– Аль, ты понимаешь, что происходит?

– Ты про что?

– У тебя что, голова квадратная, что ли? Не понимаешь? Я про все эти двойки по русскому!

– Ужас какой-то, – подхватила Аля.

– Тебе не кажется…

– Ой! – вдруг начала догадываться Аля. – Кляксич, да? Ты это хотел сказать, Антош, а? Ну говори же!

– Кляксич или кто-нибудь ещё, этого я знать не могу. Но что-то ведь происходит.

– С ребятами? Со всеми нами?

– Да при чём тут ребята! Ясно же, что в учебнике какая-то ерунда…

– Что же нам делать, ты придумал?

– Не придумал ещё. Но делать что-то надо.

– Антон, тебе пора домой! – крикнула мама из-за двери. – Александра, чистить зубы, умываться и спать! Я ложусь. Мне завтра рано!

– Мам, сейчас! Ты ложись, мам. Я через минуточку! – ответила Аля и зашептала, обращаясь к Антону: – Ты думаешь, можно что-нибудь сделать, как тогда с Нулём, да?

– Возможно. Только вот как?

Антон взял учебник с Алиного письменного столика и задумчиво повертел его в руках. Учебник как-то сам собой открылся на седьмой странице, но там вместо плохо нарисованных уток, почему-то покрашенных как воробьи, лиловой свёклы и зелёного индюка, которых уже давно проходили, стоял стол, покрытый облезлой клеёнкой, и трое каких-то подозрительных уродцев, сидя за этим самым столом, разговаривали с четвёртым, который стоял перед ними навытяжку.

– Послушай, Вреднюга, – говорил один из сидевших за столом.

– Но, господин Кляксич, – отозвался тот, что стоял, – я же сделал всё что мог. Посмотрите, ведь какие гусиные стаи летают из тетрадки в тетрадку.

– Вы же обещали, – продолжал говорить тот, кого назвали Вреднюгой, – что после того, как я сделаю последнюю эту вредность, меня будут называть Лапушкой.

– Успеешь, – сказал Кляксич. – Может, тебя и назовут Лапушкой, но только после того, как весь класс, ты слышишь, весь первый класс «Б» останется на второй год! – отрезал Кляксич. – Я так решил, и так будет!