Аля пригляделась к гусям и вдруг обнаружила, что это не гуси вовсё, а цифры «два», то есть самые настоящие двойки. Влетев в комнату и немного погоготав, «гуси» вылетели вон, а окно само собой захлопнулось.

– Вот видишь, – наставительно сказала Единица.

Антошка окончательно вылез из-под стола и встал с коленок.

– Нет, – сказал он, – нигде нет солдатика. Прямо не знаю, что делать.

– В таком положении дело оставаться не может, – сказала Единица. – Как хотите, а необходимо отправиться на поиски. Ты не слышал, солдатик упал на пол или нет?

– Он бы звякнул, – сказал Антошка. – Он же металлический, а не какой-нибудь пластмассовый.

– Значит, кто-то просто незаметно унёс его.

– Антош, может, это сделал Кляксич? – спросила Аля, вспомнив свои недавние приключения в букваре.

Она подробно описала их Антоше в своих письмах.

– Вряд ли.

Это сказал не Антон, это произнесла Единица.

– Он всё больше по тетрадкам норовит бегать, – продолжала она. – Помарку и Описку подзуживает людям разные каверзы строить. В Математику ему не так-то легко пробраться.

– Ты-то что думаешь, Антон? – спросила Аля.

– Не знаю, Аль, – честно признался Антон. – Просто совсем ничего не понимаю.

– Я знаю одно, – сказала Единица. – Надо идти искать пехотинца и найти его во что бы то нистало. Это наш долг перед всеми учениками первого класса «Б» и перед наукой – математикой, – добавила она торжественно. – Пошли.

Единица распахнула дверь из Антошкиной комнаты, но за дверью оказался вовсе не коридор его квартиры, где всё ещё продолжал жить друг детства – трёхколёсный велосипед и были сделаны до самого потолка книжные полки. Нет. Дверь, открывшись со скрипом, выпустила всех троих на весёлую, залитую солнцем лужайку. Дождя не было. И вообще было лето.

– А может быть… Может быть… – произнесла Единица задумчиво. – Да-да-да. Вполне может быть. Он ведь любит аннулировать…

– Кто? – спросил Антон.

– Нуль, – сказала Единица. – Характер у него, знаете, такой, как бы это сказать… неопределённый…

– У Нуля? Характер? – изумился Антон.

– Очень даже просто. Характер, – подтвердила Единица. – Уж очень любит аннулировать.

– И это он… аннулировал пехотинца? – почему-то шёпотом спросила Аля.

– Могло быть. Ох, могло быть! – сказала Единица. – Сейчас спросим, может, кто-нибудь из моих сестёр что-нибудь заметил.

И Единица, поставив ладони рупором, закричала:

– Сестрички-единички, где вы?

Издали, всё приближаясь и приближаясь, послышалась песенка:

В сад строем вошли похожие на свою сестру единицы. Они обошли сад, построившись в линеечку, в затылок одна другой, а потом стали перед Алей и Антоном без конца перестраиваться. При этом они всё время пели свою песенку:

И тут, перестроившись по четыре, они запели опять:

И снова перестроились – уже по пять, но петь не переставали ни на минуту:

– Погодите-ка, сестрички, – перебила их Единица. – У меня к вам серьёзное дело.

Сёстры встали перед Единицей, выстроились в линеечку, точно их написал в тетрадке очень старательный ученик.