Я была рада, что Дероны останутся в живых, хоть я и не смогу с ними больше дружить.

Мужики уже давно разбрелись по своим делам, и я, пообедав, ждала, когда же Деронов выведут к воротам. Дядя Руслан сказал собрать им что-нибудь в дорогу, и я хотела сама отдать каждому подростку сверток с куском хлеба, яблоком и запеченной картошкой. Еды, конечно, было не много, но у нас и у самих сейчас запасы подходили к концу.

- Богдан вернулся! - Крикнули с башни наблюдения. – Метров триста к западу от хутора.

Дома и во дворе началась суета. А я замерла со свертками в руках. Деронов уже вывели из темницы, но сопровождавшие их мужчины замерли в центре двора. И сами подростки, щурясь, наблюдали за суматохой во дворе. На их чумазых лицах не было страха, только любопытство.

А мужчины между тем начали открывать тяжелые ворота, когда рев машин с нашими охотниками стал ближе.

Наконец, два тяжелых внедорожника стояли во дворе и из них выскочили Богдан, оба моих брата и другие наши добытчики. После приветствий и объятий, дядя Руслан сказал сыну:

- Богдан, давай, хвастайся добычей. Или хвастать-то и нечем?

- Как нечем, бать? – Пробасил тот в ответ и, откинув брезент с кузова одной машины, открыл всем лежащую в нем тушу медведя. В кузове также валялись убитые волки, зайцы, белки…

- Ого!

- Мяса нам теперь надолго хватил. Даже засолить можно.

- И шкуры в хозяйстве пригодятся.

- Сейчас и свадьбу играть можно.

- Ай да Богдан! - Донеслось со всех сторон.

Рады были все, особенно сам Богдан. Когда первая волна восторгов затихла, он поднял руку вверх, призывая всех к тишине, и сказал:

- Это еще не все. Самая неожиданная добыча во второй машине. – И когда все люди двинулись к ней, он посмотрел в мою сторону и предупредил. – Милавка, ты сюда не иди. Не для детей зрелище.

Конечно, после таких слов я ломанулась к машине вперед всех. Но сразу об этом пожалела.

В кузове машины, на ее ржавой поверхности лежали два окровавленных тела. Мужчины и женщины. На обоих телах было не меньше сотни ран. Но даже сквозь покрывающие их засохшую корку крови и грязи было заметно, как они были прекрасны. При жизни.

- Это альтеры. – Похвастался Богдан. - Кружили недалеко от нашего хутора. Нам просто повезло, что мы не все заряды на зверей потратили.

Я не разделяла всеобщего восхищения. Слишком красивыми были убитые. И сейчас оба смотрели в небо широко раскрытыми голубыми глазами. И, кажется, в них застыл вопрос:

- За что?

А Богдан, мои братья и другие охотники принимали поздравления.

Но тут случилось то, что навсегда врезалось в память мне и, наверняка, всем, кто это видел. И после этого выжил.

Наши пленники, подростки, которых собирались отпустить на волю, остались без присмотра. И они также протиснулись к окруженной людьми машине. Один из близнецов запрыгнул в кузов и, упав на колени возле женского трупа, прошептал:

- Мама. – Потом начал трясти ее за плечо и повторять. – Мама. Мама. Мама.

А другой подросток закричал и начал бить людей в толпе какой-то палкой. Это можно было списать на шок, детскую истерику. Только от его ударов мужчины, как окровавленные куклы, разлетались в стороны. Оказавшись на земле, они уже не могли подняться на ноги.

Во дворе началась паника, все начали кричать и разбегаться в разные стороны. Раздавались звуки стрельбы и крики:

- Беги!

- Прячься!

- На пол!

- Под машину!

Только я все крепче прижимала к груди свертки с едой для близнецов и стояла на месте. Меня несколько раз обрызгало кровью, но я продолжала стоять, пока кто-то не схватил меня на руки и внес в дом. Причем это было сделано так быстро, что я момент передвижения от машины до дома восприняла как смазанную картинку. Меня опустили на ближайший стул. Только когда мой спаситель присел возле меня на пол, я узнала в нем последнего пленника.