«Посмотрела?» – короткое сообщение в мессенджер следом.

«Раз сто», – набила ответ.

«Тогда лови месседж и возрадуйся».

Сотовый мигнул новым сообщением, на этот раз – аудио. Приятный, подчёркнуто деловитый мужской голос.

«Добрый день, Александр, – Аня уже и забыла, что по паспорту Скат – Александр Александрович Коновалов. – Ваш телефон оказался у нас в базе. Это Артемий Орлов, генеральный продюсер шоу „Активация“, вы присылали заявку на участие. Но, судя по всему, получили отказ от наших музыкальных редакторов. Вью у вас, действительно, хардкорное… Но я слышал вас сегодня в „Даддис Паб“. Меня заинтересовала ваша вокалистка и исполненные каверы. Если ваш гитарист и ударник так же хороши, то я бы рискнул пригласить группу участвовать в шоу „Активация“. Если, конечно, ваши планы не изменились».

Аня подскочила в кровати, зажала рот обеими ладошками, взвыла. Сотовый выпал из рук, мягко шлепнулся на одеяло, соскользнул на прикроватный коврик. Плевать! Она неистово отплясывала и мотала головой так, кончики дредов касались натяжного потолка.

Мигнул экран телефона. Она схватила трубку, прильнула к экрану, едва дыша от счастья.

– Это что, правда? Не монтаж? Не розыгрыш? – шипела она в телефон, чтобы не привлекать внимание матери.

– Выходи в скайп, – коротко скомандовал Скат.

Аня послушно рванула к ноутбуку, включила скайп.

– Мы столько бабок не заработаем, чтобы студию нормальную снять, – лысая башка Слайдера отсвечивала золотом от люстры. – Скраббл и Гейша ещё учатся, толку от них. Мы с тобой, Скат, что-то достанем, конечно. Но этого мало. А дешевую студию снимать… Котаны, вы ж понимаете, это в молоко, толку не будет. Вы же слышали какой у них там уровень?

– Согласна, – барабанщица Гейша терла сонные глаза, отчаянно зевала. На спинке ее кресла недовольно дергала хвостом потревоженная кошка. – Может, продать что-нибудь?

– Гейша, чтобы продать что-нибудь ненужное, надо иметь что-нибудь ненужное, – процитировала мультяшного кота Матроскина Анна. – Когда запись, Скат? В июне? – Скат и Слайдер одновременно кивнули. – Сколько нам надо в деньгах, хоть примерно? Ну, за минусом того, что можем добыть самостоятельно?

Скат неопределённо пожал плечами:

– Если с нормальной акустикой, без их звукаря, то шестьсот или девятьсот рэ за час. Со звукарём где-то на косарь дороже. Допустим, сведение сделаем сами, на нашем железе, хотя Орловские звукари спалят и опозоримся опять, – он поморщился. – Мастеринг сами не сделаем, тут нужна студия. Но на длительный проект и перспективу засветиться в «Активации» можно вымутить скидку…

– В общем, дофига, – Аня закусила губу. – Может, Орлов на своей базе нам поможет? Если мы ему интересны?

Скат снисходительно вздохнул:

– Эй, Скраббл, не фантазируй. Он в нас начнет вкладываться только тогда, когда мы сами покажем, на что способны. Сейчас его внимание и наше участие в шоу – аванс, потому что ему приглянулась ты.

Аня помнила этот разговор. И как она не спала оставшуюся часть ночи, как прогуляла первые лекции в училище, а потом, едва дыша, набрала номер. Сухой голос из динамика отозвался почти сразу, после второго сигнала:

– Алло, пап, у меня появился шанс не быть кабацкой певичкой. Может, даже ты начнёшь мной гордиться, – выпалила она на одном дыхании, боясь, что он её перебьет. – Но мне нужна твоя помощь, финансовая. Мама вряд ли сможет помочь, у нас ипотека…

– Ты так говоришь, будто тебе понадобилось несколько миллионов.

Она назвала сумму.

Холодный смешок в трубке:

– Это совсем не та сумма, на которую ты могла бы рассчитывать, – сердце девушки упало, почти перестало биться. – Но я готов обсудить. – Молчание, приглушенный шелест бумаг.