Торопливо перешагивая через стянутые стылой шугой лужи, шёл человек. Верхнюю часть лица скрывал капюшон, нижнюю – клетчатый шарф. Широкие джинсы-трубы с заплатками самых экзотических цветов и форм выдавали юный возраст своего хозяина.

Человек, бросив мрачный взгляд на застывшие в пробке машины, перешёл дорогу и поднялся на крыльцо уютного паба. Тонкое запястье в разномастных кожаных браслетах мелькнуло из-под широкого рукава куртки, пальцы сомкнулись на зеленоватой мраморной ручке.

Одно мгновение посомневавшись, незнакомец дёрнул тяжёлую дверь на себя. Видимо, был сложный день, и сил совсем не осталось – дверь подалась только со второго раза.

Запахло горячими гренками с чесноком, и вошедший судорожно сглотнул, сообразив, что последний раз что-то ел ровно двенадцать часов назад. Желудок тоскливо сжался.

– Вам помочь чем-нибудь? – подошла девушка-администратор в аккуратном деловом костюме. – У нас сегодня отличный глинтвейн. Могу предложить вам столик на втором этаже, там у нас галерея, вы будете видеть зал, и слышать музыку, но в то же время сохраните уединение…

Незнакомец рассеянно кивнул, прекращая поток предложений, посмотрел через головы гостей в зал, на освещённый полукруг сцены.

– Спасибо, не нужно, я здесь по делу, – девушке-администратору пришлось чуть наклонить голову, чтобы расслышать ответ, а гость тем временем стремительно двинул к небольшой сцене.

– Молодой человек, в одежде у нас нельзя! – крикнула администратор и рванула за гостем. Ловко догнав, преградила дорогу и повторила: – Молодой человек, в верхней одежде в зал нельзя.

– Кто молодой человек? – незнакомец сбросил, наконец, капюшон, открыв девичье лицо. По плечам рассыпались серебристые змеи дредов с подвешенными к ним пиратскими монистами и этническими бусинами. Незнакомка смотрела с издёвкой, наслаждаясь тем, как вытянулось лицо администратора, как округлились глаза и часто-часто заморгали. А рот приоткрылся, собираясь что-то сказать, но слова потерялись где-то на пути мозг-язык.

Девушка-администратор обмякла и шумно сглотнула:

– Простите, пожалуйста, но вам лучше воспользоваться гардеробом для гостей, – промямлила она.

Незнакомка, на вид едва восемнадцать, от силы – девятнадцать, невысокая, худенькая, темно-синие глаза смотрели с вызовом, на губах играла тонкая усмешка.

– Опять осечка. Я и не гость, – губы синеглазой растянулись в широкой улыбке, совершенно не тронув ледяной синевы глаз. Она кивнула музыканту – высокому харизматичному мулату с густым ёжиком на одной половине головы и каскадом брейдов – на другой. – Я вот с ним… Здорово, Скат.

Мулат кивнул, не прекращая играть. Мелодия из известного блокбастера в его исполнении едва сохранила главную музыкальную тему и угадывалась с трудом.

– Опаздываешь, – коротко бросил он. Синеглазая скинула куртку с плеч, сунула её в угол, за колонку. – Что поем?

– Давай «Калипсо», – мулат прищурился.

Синеглазая кивнула и подошла к стойке микрофона.

Взрыв – звук обрушился на гостей паба, заставил прекратить беседы и повернуться к сцене. Ритм изменился, став сумрачно-тревожным.

Синеглазая прикрыла глаза, впитывая в себя эти звуки.

– В потоках чёрных, Под сердцем тьмы, Где ангел ждёт… В лучах мечты, – её голос то сливался с глубоким и гулким басом, то вырывался легкокрылой птицей ввысь, нежный и звонкий, глубокий и порывистый. Поразительный эффект: каждому, присутствовавшему в зале, казалось, что эта хрупкая девушка поёт для него. – Исчезнет небо, Пройдут дожди, Но ты не скажешь мне «прощай»…

С верхнего этажа спустился немолодой мужчина, занял свободный столик у выхода из зала. Подозвал официантку. Та, быстро приняв заказ, принесла ему два высоких стакана и бутылочку питьевой воды без газа. Мужчина скрестил руки на груди и откинулся на спинку высокого кресла. Его взгляд был обращён на тонкую фигурку в лучах софитов. Губы плотно сжались, по лицу пробежала тень, осев в уголках серых глаз.