– Зарина? А ты дверь на место успел поставить? – заволновался Еремеев.

– Еще утром.

– Фу-ух… Тогда гости тем более не ко времени. Кто там пожаловал? – пробурчал Данила.

– Творимир. Сам. Видать, дело очень важное.

– А я, наивный, понадеялся, что на сегодня неприятности закончились… Этому-то чего от нас понадобилось? Опять будет денег просить? Так мне лишь осталось последнюю рубашку с себя снять.

– А вдруг он с добрыми вестями пожаловал?

– Ты сам-то в это веришь? С тех пор как его назначили главой столичного отделения особого отряда, он совсем стыд потерял. То ему денег дай на строительство, то на подкуп несговорчивых членов Совета. Словно мы их тут из воздуха делаем.

– Не хочу его защищать, но бучу во время вторжения шведов именно ему удалось сдержать, да и через месяц после изгнания Карла были очень сложные моменты, согласись. Наше Вече пыталось власть на себя перетянуть, чуть до драки не дошло. А когда русский идет на русского – это страшно.

– Да все я понимаю, Ларион. К тому же Творимир еще и мою Зарину из лап смерти вытащил. Но меня Радим скоро за подобные траты живьем сожрет. Крашенский округ также денег требует, и немалых, а мы пока токмо тратим. А пора начинать зарабатывать.

– Надо было сразу поднимать промысловую и торговые пошлины. Глядишь, какая копейка и осталась бы в казне.

– Какая радость с того, что монеты в казне имеются, ежели люди с голодухи пухнуть начнут? Они же потом на нас с тобой всю злость спустят, ежели торгаши цены задерут.

– Но что-то же делать надо? Или ты надеешься на дядю своей Зарины?

Царю Московии Григорию Пожарскому жена боярина Данилы приходилась племянницей, но он и мыслить не смел, чтобы наведаться к богатому родственнику с просьбой. Правителю царства и без того проблем хватало. Король шведский, хоть и получил от Смоленска оплеуху, все еще держал свои войска неподалеку от Пскова, да и османы не спешили отходить от границ земли русской. К тому же повода заглянуть в Московию до сих пор не представилось, с царствующим родственником Еремеев до сих пор не познакомился, а на свадьбу царь, по понятным причинам, приехать не смог. Впрочем, сыграли ее тихо, пригласили только близких и друзей.

А еще совет Смоленского Вече был должен Пожарскому пару тысяч золотом за ввод полка стрельцов. Московиты хоть и не успели принять участие в сражениях, но политически сыграли важную роль в укреплении правильной власти в Смоленске, которая не желала сговора ни с поляками, ни со шведами.

– Что делать, я знаю. Мне для дел этих нужны люди тайные и сговорчивые, которые делать будут вещи, им непонятные, без излишнего любопытства, и никому об том не расскажут даже под пыткой.

– Никак, тайный промысел замыслил, Данила? – шепотом произнес Ларион. – Золотишко отыскал, что ли?

– Клады, они только дуракам достаются, – тяжело вздохнул Еремеев, – а нам все приходится тяжким трудом добывать да мозгами.

– Не хочешь говорить?

– Не хочу тебя да других дорогих мне людей под опасность подводить, но и другого способа казну пополнить не нахожу.

– Риск – благородное дело, ты сам говорил. Рассказывай, кого грабить будем? – усмехнулся разумник.

– Все гораздо серьезнее, Ларион. Собираюсь дорогу гномам перейти. Но так, чтобы они ничего не заподозрили.

Ларион был магом разума довольно высокого ранга, он уже был в курсе многих тайн Данилы, из-за которых крашенского боярина могли предать смерти не только чужаки. Многие, к примеру, очень бы удивились, узнав о способности молодого человека общаться с Жучкой – зверем, который еще недавно был ночной тварью и с большим аппетитом уплетал в том числе и людей. Да и сведения о том, что Данила перебрался в ранг алтарного мага, также держались в строгом секрете, ибо тот, кто за раз способен зарядить по полной более шести алтарей, сам приравнивался к сокровищу, а потому должен был содержаться под особой охраной. Еремееву же ничего не стоило и десяток напитать энергией.