– Ты позвал Ти-Боба и Пейо?

– Весточка до них дошла. Они подойдут… – Рэнди поглядел на опускающееся солнце, после чего рыгнул, пожав плечами, – … как только, так сразу.

Джек кивнул. Ти-Боб и Пейо Тибодо – братья, наполовину чернокожие каджуны, наполовину индейцы. А еще они лучшие болотные следопыты из всех, кого он знает. Прошлой весной они помогли найти пару контрабандистов наркотиков, бросивших свой корабль на Миссисипи и пытавшихся удрать через дельту. Промыкавшись день в одиночку, беглецы были более чем счастливы, когда их нашли братья Тибодо.

– На кого охотимся-то? – полюбопытствовал Рэнди. – Ты так и не сказал.

– На большую кошку.

– Рысь?

– Крупнее.

– Так вот с какой радости ты явился за Бертом, – развел Рэнди руками.

– Он с папой?

– А где ж ему еще быть?

Джек повернулся к дому. Брат на редкость не в духе. Неизвестно почему, но можно догадаться.

– Тебе бы лучше не пить, если идешь с нами.

– Я стреляю лучше, ежели хлебну пару пива.

Джек закатил глаза под лоб. К сожалению, брат, наверное, прав.

Подойдя к дому, он распахнул дверь. Он не живет здесь уже больше десяти лет. Теперь у него собственный дом у озера Пончартрейн – нуждавшийся в ремонте после «Катрины»[20] и потому доставшийся по дешевке. Поднявшись в переднюю, Джек сразу же учуял аромат фритюрного масла и пряностей. За многие поколения запах впитался в камни кладки вкупе с табачным и древесным дымом. Это не просто дом, это квинтэссенция родного дома.

Джек вспомнил свое по большей части счастливое детство, проведенное в этом бурлящем, хаотичном, шумном семейном столпотворении. Теперь стало куда тише, словно дом подремывает в ожидании часа пробуждения.

– Qui c’est q’ça?[21] – послышался окрик.

– Это я, папа! – откликнулся Джек.

Чтобы найти отца, достаточно было повернуться носом к самой густой туче трубочного дыма и следовать на тихий, поскрипывающий звук музыки зайдеко[22]. Отец оказался в своем кабинете дальше по коридору. Одну стену там занимал каменный очаг, а остальные – стеллажи, забитые книгами.

– Вот и ты, Джек…

Отец изобразил намерение подняться из своего глубокого кресла. Джек взмахом руки остановил его. Тот со вздохом снова откинулся на регулирующуюся спинку. Артрит совсем скрутил его. Некогда могучее тело отощало – кожа да кости с узловатыми суставами. Ему бы в дом престарелых, под медицинский присмотр, но тут ему куда покойнее со своими книгами, своей музыкой и своим старым охотничьим псом Бертом – последним из долгой династии бладхаундов. Собаки – такие же члены семьи Менаров, как любой из братьев или сестер.

Черно-коричневый пес лежал у остывшего очага, растянувшись на прохладных камнях – сплошь ноги да уши. Морда у него совсем поседела, но в свои тринадцать лет он оставался сильным и здоровым, а уж в чутье ему нет равных. Вот за чутье Джек и хотел позаимствовать его на эту ночь.

Отец набил трубку табаком.

– Слыхал, ты ведешь ребятишков поохотиться.

Заслышав желанное слово, Берт поднял голову и насторожил уши. Хвост один раз ударил о пол, чуть ли не вопросительно: дескать, я не ослышался? Чутье у него – острее некуда, а вот слух притупился.

– Вообще-то да, – ответил Джек обоим.

– Славно, славно. Мать почистила и смазала твою винтовку. Она с твоей кузиной на заднем дворе, белье вешают.

Джек улыбнулся, представив, как старушка разбирает его винтовку и аккуратно чистит каждый винтик. Будучи каджункой, она, наверное, до сих пор может проделать это с завязанными глазами. В лучшие годы мать была лучшим стрелком в семье. Однажды она уложила здоровенного аллигатора, выбравшегося из воды и подкрадывавшегося прямиком к Тому – младшему братишке Джека, который играл слишком близко к воде, оставшись один, хотя Джек должен был за ним присматривать. Она всадила пулю рептилии прямо в глаз, уложив на месте. Отчитав младшего сына и начистив Джеку задницу за небрежение своими обязанностями, она просто вернулась к мытью посуды.