От этой мысли по спине пробежала дрожь. Император знал, что такое страх. И не стыдился признаться себе в этом. Он боялся Радуги. Маги могли сотворить с ним всё что угодно – собственно говоря, он не понимал, почему они всё ещё терпят его. Мечи – ничто против колдовства, а его собственная магия – не более чем детские забавы по сравнению со смертельно опасной, ужасающей волшбой Радуги. Некромантия – ещё из самых невинных их занятий. Об остальном даже он, Император, избегает лишний раз вспоминать. Настолько страшно и отвратительно. И чего только не хватает этим типам в одноцветных плащах…
Император лукавит. Он отлично знает, чего не хватает всей Радуге. Двух вещей – власти и бессмертия. Бессмертия и власти.
«Может, заглянуть вниз?.. Да-да, туда, в те самые катакомбы, потешить душу схваткой? Потешить, не зная, чем закончится бой, и не случится ли так, что Империя потеряет правителя?.. Но, быть может, это и лучше, чем терпеть дальше?..
Тебе ведом страх, Император. Тебе ведома боль. Ты – каменное сердце Империи… но сам ты далеко не из камня. Ты глушишь чёрные мысли скачкой сквозь чёрную же ночь – но настанет миг, когда заглушить их не сможет уже ничто».
Поколебавшись лишь самое короткое время, повелитель Империи велел открыть ворота. Отряд двинулся дальше, в глубь Чёрного Города.
Глава пятая
На многострадальный Хвалин с востока надвигался Смертный Ливень; ещё немного, и жизнь в городе замрёт. Сделав необходимые закупки, жители попрячутся по щелям. Волшебники всех семи Орденов, напротив, выйдут из зачарованных башен – творить посильное, отводя беду от города. До конца, конечно же, не отведут – но всё-таки встретить Ливень в граде совсем не то, что в чистом поле. Вот почему по осени в городах Ливневой Полосы становится так людно. Те, кто хотел, покинули северные края давным-давно – главным образом родовитые аристократы, но куда больше народа осталось. После Смертного Ливня на диво хорошо родят поля; мало кто из землевладельцев решил оставить доходный промысел без хозяйского догляда. Поэтому, несмотря на осеннюю напасть, собиравшую обильную жатву мертвецами, Север не запустел и не обезлюдел. Привыкли. Приспособились. Подумаешь, месяц льющейся с небес Смерти! И не такое видали.
– Надо торопиться, – сдавленно хрипел всё ещё не пришедший в себя Сидри. – Ливень будет здесь уже через седьмицу – нам только-только проскочить через топи. Дальше-то легче – как-никак, а каменная крыша над головой. Но вот топи…
– А что «топи»? – с великолепным презрением пожал плечами Кан-Торог. – Ты боишься тварей, обитающих там? Ерунда, их мы берём на себя. Затем ведь ты нас и нанял, правда?
Сидри вдруг весь как-то скукожился и неловко дёрнул головой, изображая согласный кивок.
– А раз так, то ничего, не волнуйся. Дойдём в лучшем виде. Скажи лучше, что там дальше, в самой горе?
– Пещера, – шёпот гнома был едва слышен. – Пещера, откуда пахнет Каменной Смертью.
– Каменной Смертью? – беспечно рассмеялась Тави. – Если правда то, что я о ней слышала, плеснём туда побольше гномояда и подождём, пока всё выгорит.
Сидри всего аж перекосило.
– Нет… Soto…
– На Всеобщем! – яростно зашипела Тави. – Снова Ондуласта повидать желаешь?!
Сидри сглотнул.
– Не получится так. Каменная Смерть – это совсем не то, о чём тебе говорили. Она… она появляется там, откуда ушла или где пала Сила Гномов, Suuraz Ypud', и чем богаче, чем величественнее был в прошлом Престол сей Силы, тем более страшной изнанкой поворачивается к нам теперь её тень. Работа ваша начнётся не в топях. Их страхи – лишь разминка для Вольных… Главное – там, за порогом Ckzur Trdrang. Это точно.