– Знакомая упомянула, – отозвалась Майя. – А что?

– Интересные у тебя знакомые.

Что-то в Семином голосе заставило ее забыть о кольце.

– Семен Львович?

Сема поколебался, но лицо Майи было таким выразительным, что он развел руками:

– Ну что ты на меня так смотришь? Есть, есть курьеры. Поговаривают, что это была идейка Хрящевского, но точно никто не знает. А знающие люди языком зря не чешут. Так что и я не стану, и подруге твоей не советую!

Сема строго поднял толстый палец и покачал им из стороны в сторону.

– Николай Хрящевский? – ахнула Майя, не обращая внимания на палец. – Тот самый? Значит, это правда? Подождите, Сема… Так Хрящевский торгует «черным» товаром?

Сема закатил глаза, поцокал языком и всем своим круглым лицом выразил сожаление о том, что рядом с ним сидит такая глупая женщина.

– Ты глупая женщина, голубка, – так и сказал он. – Что значит «черный» товар? Ты знаешь, какой у нас процент нелегально ввезенных драгоценных камней и золота? Если исходить из всего оборота по стране? А? Ну, скажи дяде Семе, как ты думаешь?

– Может быть, пятнадцать процентов? – предположила Майя, никогда прежде не задумывавшаяся над этим. – Двадцать?

Старый еврей взглянул на нее с восхищением, и Майя порадовалась своей проницательности. Но следующая его фраза разрушила ее иллюзии.

– До чего же ты незамутненный человек! – воскликнул Сема. – Девственно чистый в том, что касается знаний об окружающем тебя мире.

– Не надо обобщать, – пробормотала Майя. – Ну хорошо, тридцать! Тридцать процентов.

– А шестьдесят не хочешь?! – прогремел Сема. – «Тридцать процентов»! С тридцатью процентами, девочка, ты имела бы вокруг себя ювелирную пустыню!

Майя попыталась представить ювелирную пустыню, но фантазия отказывалась работать в этом направлении, предлагая нечто совершенно противоположное: пещеры Али-Бабы, заваленные золотом и украшениями, горы самоцветов среди песчаных барханов…

– Конечно, каждый хочет поиметь свой небольшой гешефт, – продолжал Сема, – и я спрошу вас, что в этом плохого? А?

– Ничего, Семен Львович, – заверила Майя, чувствуя, что ювелир сердится.

– Вот и я считаю, что ничего! Но наш налоговый кодекс считает иначе. Ты читала налоговый кодекс? Нет? Читай его перед сном и плачь. Читай, сколько должен платить бедный предприниматель, чтобы ввезти золото из Турции и паршивенькие турмалины из Индии. Наши законники, чтоб им вечно отдыхалось только на курортах Краснодарского края, облагают честных торговцев такими налогами, что те очень быстро перестают быть честными. Честный, работающий себе в убыток – это глупый! Кому хочется быть дураком, а, девочка?

Майя быстро согласилась, что никому.

– Получается, камни и золото ввозят контрабандой? – уточнила она. – А потом продают здесь по более выгодной цене?

– Ты знаешь, во сколько раз турецкое золото дешевле нашего? – вопросом на вопрос ответил Сема. – Я тебе скажу, чтобы ты запомнила и поумнела. В шесть! А итальянское? В четыре. Естественно, наш рынок наводнен турецким золотом, которое выдается за местное. Но мы отклонились от темы. Да, курьеры есть, хотя я и сам прежде сомневался в их существовании. Если тебе интересно, прибегаем ли мы к их помощи – нет, не прибегаем. Говорят, у Хрящевского целая школа по их подготовке. Но я никогда толком не вдавался в эту тему, так что за достоверность фактов ручаться не могу.

Майя дослушала про курьеров уже вполуха, поскольку мысли ее были заняты другим. Она вспомнила историю появления бренда «Золотой Купец» и пыталась связать ее с тем, что рассказал Сема.