– Я полагаю, продать картину в ваших интересах? – столь же определенно отреагировал Гонзаг. – Надеюсь, вы меня понимаете, мадам?

– Я вас понимаю, граф. Картина выставлена на продажу. Картина, но не я. Даже если цена – миллион долларов. Когда буду в Сен-Морице, с удовольствием заеду и взгляну, как она смотрится, – добавила она чуть мягче. Но граф уже кипел. Оба выразились предельно ясно. И ему не понравилось то, что он услышал. Женщины ему никогда не отказывали, тем более в таком возрасте. Да для нее была бы честь, если бы он с ней переспал! Печальная, одинокая женщина. По-видимому, не настолько одинокая, как ему казалось. И не настолько жаждущая этой сделки.

– В этом нет нужды, – ледяным тоном ответил он. – Я решил не покупать картину. К тому же у меня есть серьезные опасения, что это подделка. – С этими словами он вышел из машины, чтобы, как того требуют приличия, открыть ей дверцу. Но Саша его опередила и уже стояла на тротуаре.

– Благодарю за чудесный ужин, – сухо произнесла она. – Вот уж не думала, граф, что вы, с вашей репутацией, покупаете себе женщин, да еще за такие деньги. Я полагала, что мужчина с вашим обаянием и умом в состоянии заполучить их бесплатно. Спасибо еще раз за приятный вечер. – Не давая ему опомниться, она подошла к калитке, набрала код и вошла во двор. Через несколько секунд раздался рев мотора. Саша вошла в дом. От возмущения ее трясло. Этот подонок думал купить ее вместе с картиной. Решил, что она так рвется продать полотно, что согласится лечь с ним в постель. Это уже переходит все границы. При Артуре никто и думать не смел так с ней обращаться. Охваченная дрожью, Саша позвонила сыну и рассказала ему, что произошло. Когда она передала свои последние слова, Ксавье злорадно рассмеялся:

– Мать, ты великолепна! Радуйся, что он напоследок не сбил тебя своим «Феррари».

– Уверена, он бы с удовольствием это сделал. Какой же гад!

Ксавье опять засмеялся:

– Да уж! Но ты должна быть польщена. Я слышал, он гуляет с девицами моложе нашей Татьяны. Он тут у нас часто появляется, в «Аннабель».

– Меня это не удивляет. – Ксавье назвал известный ночной клуб в Лондоне, излюбленное место развлечений светской публики, в том числе богатых старичков в окружении юных девиц. Они с Артуром там тоже в свое время бывали и даже являлись его постоянными членами. – Почему мужчинам это всегда сходит с рук?

– Многим женщинам это нравится. Думаю, с ним охотно переспали бы многие владелицы галерей, если бы наградой была столь крупная сделка.

– Ну да, а на другой день картину он бы вернул. – Еще в самом начале ее работы отец предупреждал ее о такого рода клиентах. Гонзаг де Сен-Маллори был всего лишь один из многих, к тому же не умел себя вести, по крайней мере с Сашей.

Она легла в постель, но все никак не могла успокоиться. А наутро объявила управляющему, что сделка с графом не состоится.

– Да? Но ведь ты с ним вчера в ресторан ходила? – удивился Бернар.

– Ходила. Он очень плохо себя вел, пусть радуется, что по морде не схлопотал. Как выяснилось, он рассчитывал приобрести картину в комплекте с моими услугами. Решил, видите ли, что я в Сен-Морице буду жить у него, а отдых с детьми отложу на другой раз.

– И ты отказалась? – воскликнул Бернар с деланым изумлением. – Какой же из тебя торговец, Саша? Господи, подумать только – миллион долларов! Как безответственно ты относишься к делу своего отца! – Он любил над ней подшутить. За пятнадцать лет совместной работы они стали добрыми друзьями.

– Заткнись, Бернар, – усмехнулась Саша и проследовала в кабинет. Никогда в жизни она не получала столь оскорбительных предложений. Через неделю, в Нью-Йорке, она рассказала об этом своей тамошней управляющей. Та была шокиро-вана.