Я встретилась с ними в одной из кают массовой реабилитации. Она походила на такие же каюты для экипажа, только была намного больше и богаче обставлена. В конце нашего перелета пассажиры должны были оттаивать здесь группами по несколько сотен, готовясь к высадке в новой звездной системе, в самом начале нового этапа своей жизни.

Все шестеро прошли через тот же процесс привыкания, который я сама пережила несколькими часами раньше. Дискомфорт, растерянность и изрядная доля негодования из-за того, что рейс прошел не так гладко, как обещали рекламные проспекты.

– Вот что нам известно, – начала я, обращаясь к этим шестерым, собравшимся вокруг шестиугольного стола с восстановительными блюдами и напитками, – через некоторое время после нашего отлета с Фанда сочленители попытались захватить корабль. Насколько нам удалось выяснить, сто или двести из них вышли из криосна, захватили систему управления двигателем и остановили корабль. Мы сейчас находимся вблизи объекта или феномена неизвестного происхождения. Это черная сфера размером приблизительно со звезду, и мы всего в пятидесяти тысячах километров от ее поверхности.

Я предупреждающе подняла руку, не дав посыпаться закономерным вопросам:

– Нет, это не черная дыра. Черная дыра такого размера обладала бы массой целой галактики, и мы никак не могли проглядеть нечто подобное в непосредственной близости от нас. Кроме того, она нас не притягивает. Просто находится рядом, не оказывая никакого гравитационного воздействия, которое могли бы зафиксировать наши приборы. Мы также отметили, что звезды возле самого ее края не подвержены ни аберрации, ни красному смещению… Что?

Один из пассажиров тоже поднял руку. Этот жест был таким мирным, таким вежливым, что остановил меня на полуслове.

– Это ведь не могло быть случайностью, правильно?

– Могу я узнать ваше имя, сэр?

Он был низкорослым, почти лысым, с высоким голосом и проницательным, цепким взглядом.

– Грелле. Доктор Грелле. Я врач.

– Какая удача, – сказала я. – Возможно, кончится тем, что нам понадобится помощь врача.

– Удача здесь ни при чем, капитан Бернсдоттир. Инструкция требует, чтобы в группе экстренного пробуждения обязательно находился медик.

Я не сомневалась, что он прав, но это был второстепенный пункт инструкции, так что мою забывчивость вполне можно извинить.

– И все же я буду рада вашей помощи, если у нас возникнут трудности.

Он посмотрел на меня, и я вдруг почувствовала нечто раздражающее в его мягких, сдержанных манерах.

– Нас ожидают трудности?

– В зависимости от того, как пойдут дела. Возвращаясь к вашему первому вопросу, должна сказать: мне кажется маловероятным, что сочленители случайно наткнулись на этот объект, или артефакт, или как еще удобней его называть. Они должны были сначала узнать его местонахождение, а уже затем составить план захвата корабля.

– С какой целью? – спросил доктор Грелле.

Я рассудила, что правда – лучшая политика.

– Не знаю. Думаю, что-то вроде сбора информации. Возможно, попытка одностороннего первого контакта, вопреки условиям Европейского соглашения. Впрочем, каким бы ни был их план, он провалился. Но за это пришлось дорого заплатить. Корабль поврежден. Ремонтные системы «Равноденствия» исправят все неполадки, но нам потребуется время.

– Значит, мы просто подождем – заговорила другая пассажирка. – Это ведь все, что мы должны сделать, да? А потом мы продолжим рейс.

– Есть одна сложность, – ответила я, оглядывая всех по очереди. – Нас сносит к объекту. В обычном состоянии никаких проблем не возникло бы – мы бы просто включили маршевые двигатели или воспользовались маневровыми. Но сейчас мы не можем ими управлять. И не сможем, пока не выполним большую часть запланированного ремонта.