– Поэтому, милые, у вас нет выбора. Я услышала слово «проститутка». На будущее, девушки, я не желаю слышать подобного в стенах нашей обители удовольствий. Вы не шлюхи и не проститутки. Вы куртизанки. Мои персональные ангелы. А с этими созданиями никто не будет обращаться, как с сосудами для спермы или грушами для битья. Как вы себя назовете, так и будете себя ощущать.

Профайл самой смелой был коротким. Выросла на Троещине, с юных лет вертелась в дурных копаниях, гордилась тем, что иногда делила постель с особо крутыми пацанами. Жила с отчимом-алкашом, которому закрыли рот канистрой водки и заверениями, что падчерица нашла работу за рубежом. Два привода в полицию: пьяная драка в пабе и сломанная рука новой пассии первого хулигана на районе.

– Влада, – проворковала я, не дав ей открыть рот для новой порции возражений.– Как так получилось, что такая красавица позволяла вытирать о себя ноги и гордилась сомнительной привилегией иногда давать мелкому гопнику? Почему забила на школу, если у тебя были неплохие успехи в математике?

– Да что ты знаешь обо мне, цаца? – в сердцах выплюнула девчонка. – Да поживи ты в одной хибаре с алкашом, который с семи лет пытается залезть тебе в трусы, да отбейся от оравы битников, что хотят тебя нагнуть за гаражами!

Я подняла глаза. Улыбнулась, наблюдая, как девчонка сжалась под моим взглядом, словно пластиковая бутылка под языками огня.

– Первое правило, дамы. На «ты» ко мне никто не обращается. Второе. Я догадываюсь, что вы попали в столицу совсем не от хорошей жизни, но не пытайтесь разжалобить меня слёзными историями о загубленном детстве. Я такие слышу по десять раз на день. И третье. Влада, тебя касается в первую очередь. Если хочешь здесь остаться, свои гопнические замашки оставляй за бортом. У нас приличное заведение. В противном случае я отправлю тебя обслуживать контингент твоего уровня. И будь уверена, тебе это не понравится.

Она хотела мне что-то сказать, но вовремя прикусила язык. Оценила угрозу, таившуюся в моей ласковой улыбке, холодном взгляде и бесстрастном голосе. И девчонки неосознанно выпрямили спины, выстроились в ряд, опустив глаза.

– Сейчас к вам придёт стилист, который оценит фронт работы и впоследствии поработает с каждой из вас. Вы все юны и прелестны в своей свежести, но я скажу прямо: вы выглядите плохо. Не потому, что вам пришлось провести несколько дней далеко не в тепличных условиях. Вы не осознаёте своей красоты, а она требует огранки. Вот ты, Аня. Подойди.

Худощавая блондинка с пережжёнными кустарным осветлением волосами нерешительно вышла вперед. В её глазах застыл ужас, и я позволила себе добавить в улыбку несколько градусов тепла.

– Ты похожа на девочку, насмотревшуюся советов модных бьюти-блогеров и решившую обойтись в достижении красоты бабушкиными средствами. Твои волосы могли быть роскошными, но сейчас напоминают солому. Такие длинные накладные ресницы удешевят самый дорогой образ. Тебе девятнадцать лет, но я бы дала тебе все тридцать. Но уверяю, наши мастера сделают так, что ты будешь выглядеть получше тех, чьим советом следовала.

Подход был найден. В глазах блондинки появилось воодушевление. Я открыла профайл пухлой скромняжки. Балахон скрывал её фигуру в форме идеальных песочных часов.

– Юля. Вот ты, судя по всему, поддалась влиянию окружения. Решила, что с подобным типом фигуры тебе ничего не светит, а оттого забила на уход за внешностью. А тебе достаточно скинуть пять килограммов и сделать стрижку «пикси». И перестать прятать красивую грудь.