— «Кит-Кат», кончайте уже! — Нас, как разгульных мартовских котов, уже были готовы поливать водой. — Здесь же люди!

— А наверху дети! — отметил какой-то умник.

— Завидуйте молча! — ответил Костя разом всем шутникам, тогда как я от смущения спрятала лицо, уткнувшись ему в грудь.

Дальше между музыкантами началась шутливая словесная перепалка, которая каким-то странным образом скоро перетекла в обсуждения работы: запись альбомов, съемки клипов, предстоящие концерты. Только эти парни были способны любой разговор свести к музыке.

— Включите телик! — спустя время воскликнул Дима. — Уже должны вовсю крутить промо, отснятый к Премии

— Оно тебе надо? — отозвался Артем, все же перебирая диванные подушки в поисках пульта. — Что, давно не видел себя по телевизору?

— Вы не серьезно относитесь к своей работе, товарищи, — пожурил Дима.

В итоге на противоположной стене ярко вспыхнул большой плоский экран, транслируя новости шоу-бизнеса.

— Зачем на молодежном музыкальном канале новости? — Дима разочарованно рухнул на диван.

Никто не спешил ему отвечать — все, как один, уставились в телевизор. На экране красовалось мое фото, поверх которого умело «наклеили» тюремную решетку, а для пущего эффекта сделали и звуковое сопровождение: звук закрывающегося металлического засова.

Каждое доносившееся из динамиков слово ведущего было гвоздём, беспощадно вколачивающимся в крышку гроба моей нынешней жизни:

«Сенсационная информация о девушке всеми известного Кита из «Адамас». Кто бы мог подумать, что эта милая с виду девушка в юности успела обзавестись уголовным делом. Да-да, имя Маргариты Кировой одно из ключевых в расследовании убийства собственного отца …..».

Кто-то из парней быстро сориентировался и отключил телевизор, оборвав до отвращения радостную речь диктора.

— Чего только не выдумают!

— Ничего святого! — подхватил другой.

Я не различала ни лиц, ни голоса, и продолжала смотреть на черный экран, не знаю, что сказать, как дышать, как жить дальше.

Теперь все узнают! Они всё узнают!

И Костя.

— Рита, — услышала его голос и вздрогнула, — не волнуйся, никто не поверит в эту чушь, — Костина вера в меня была непоколебимой. — Мы потребуем опровержение, подадим в суд за клевету, если потребуется, — находил все новые способы отбелить мое имя, но все зря. Напрасные старания.

— Это правда, — тихо произнесла и окинула всю компанию взглядом. На меня разом обрушились их эмоции, отражавшиеся на лицах: шок, недоумение, сомнение, страх. Не смогла выдержать такого давления, и выскочила из дома, окунувшись в холодный осенний воздух.