«Вот чем цепляет вдохновенье?..»

Вот чем цепляет вдохновенье?
Мгновенный отблеск на стекле,
Меж сном и явью озаренье
В двенадцать баллов по шкале.
Прикосновенье тонких крыльев,
Огня бесшумный древний пляс
И непонятное бессилье
Хоть что-то передать подчас.
Цветок в окне, кусочек ветра,
Ракушка (ощупью) на дне
И тридцать тысяч километров,
Отмотанные по стране.
Косноязычье четкой речи,
Когда с небес глядит на нас
Такой – почти что человечий —
Кошачье-желтый лунный глаз.

август 2012

Осенний вальс

Размывают дожди золотые уборы,
По земле разметали нефрит и янтарь —
Это осень проходит незримым дозором
По притихшим проспектам и скверам, как встарь.
Вороша зонтом-тростью руду медных листьев
И касаясь слегка запоздалых цветов,
Дева-осень с походкою вкрадчиво-лисьей
Проверяет готовность к приходу снегов.
Малахитами выбиты стройные ели
На опалово-дымчатой глади утра…
Скоро, скоро завоют седые метели,
А туманы исчезнут, как дым от костра.
Но пока осень в нежном и призрачном вальсе
Все кружит по проспектам в огнях фонарей
И с небес до земли опускает сквозь пальцы
В серебре и жемчужинах нити дождей.

сентябрь 2012

«Воинам Великой Отечественной…»

Воинам Великой Отечественной

Стоит вспомнить о сорок первом —
Горло сразу до судорог сводит:
Не могу я сказать наверно,
Что со мной в этот миг происходит.
То ли врезалось в память рода
Это черное, страшное время,
То ли просто души природа —
На себя брать чужое бремя.
Может, в каждом из тех живу я,
Что за нынешних нас воевали,
Может, это они – вживую —
Сквозь стихи снова в вечность шагают.

ноябрь 2012

Блюз воды и желтых листьев

Как тень, скольжу в стеклянных плоскостях —
чужая, отражение чужое
ловлю опять в размытых зеркалах
дождя и сумрака.
Мне встреча с осенью назначена, и вот
я здесь. И буду снова
молчать и слушать
шорох, шелест, шепот
воды, тумана, желтых листьев под ногами,
свет фонарей ловить губами
и согревать ладони выдохом и вдохом.
Как две хорошие подруги —
под руку —
мы отправимся бродить по старым скверам
и улицам.
А город, что казался серым, сутулился,
потрется об ноги бродячей кошкой;
взгляну в янтарные глаза-окошки —
и вот нас трое.
Тени по проспектам вослед потянутся,
мы встретим полночь
на перекрестке под часами, а после
на теплой кухне запивать горячим чаем
и молоком мы будем свежий хлеб
и не гадать о будущем нечаянном.

октябрь 2013, декабрь 2014

«Цветеньем бешеным наполнена душа…»

Цветеньем бешеным наполнена душа —
Черемуха и яблони как сговорились!
Наружу рвется, все запреты сокруша,
Вся сила жизни, что внутри таилась.
Усесться под кипенно-белый взрыв —
Под воплощенный Аромат! – не пропуская
Ни листика, ни лепестка, следить
Полет пчелы, причастной тайнам мая…
Не уходить, пока пылающий закат,
Как бы по клавишам рояля, не пройдется
По крышам пальцами, и в синеве искать
Хрустальные осколки – звезды – слезы солнца.

май 2014

Олег Бобров


Бобров Олег Владимирович родился б мая 1968 года в городе Воронеже. Учился на историческом факультете Воронежского Государственного Университета, работал преподавателем истории, обществознания. Кандидат исторических наук. Первая печатная работа – повесть «Русский Верден». Она опубликована в журнале «Подъем», в 2015 году. Роман «Смертельный полонез» – в издательстве «Звонница», в 2018 г. Провел несколько презентаций своих книг, в том числе на телевидении, в программе «Гость в студии». – 498 знаков.

«Как же пестр наш мир, созвучий полон!..»

Как же пестр наш мир, созвучий полон!
И людей чья жизнь подобна книге!
В ней есть место счастью, боли, радости, нелепости, интриге!
Вот один свою закончил повесть, и мы ее тихонько закрываем!