Прежде чем окажусь на кладбищенском месте,
Сердцем верю душе: мы всегда будем вместе —
Я и жизнь моя, по которой летаю,
Я и доля моя, где уже не страдаю.
Тебя встретить хочу, небо синего края,
Чтоб летать над землёй и читать стихи Рая.
По кустам и лесам, и на летней опушке.
И вокруг детвора… и я – эхом кукушки!
Бокалом нежного сотерна
На берег выйду, сяду у обрыва
Под луч последний солнца на закате,
В блаженный вечер даль взором окину,
Красой природы по холсту во злате.
Шумом реки чуть уловимым зримо
Перелистаю в памяти страницы,
Сонмы поймав без грусти и печали,
Рисуя образ сказочной Жар-птицы.
Какую песню мне споёшь сегодня,
Заря, по поздней осени печальной?
Залив по небу бархатом игриво
В безбрежности необозримой, тайной.
Лелеющей чертою горизонта,
Беспечностью и праздностью своею,
Что скажешь мне, когда так одиноко
И кружит ворон над судьбой моею?
Тревог вздремнувших струн, прошу, не трогай,
Боль не буди, что разлеглась по сердцу!
Достаточно мне было в жизни горя
И скорби, что закрыла к счастью дверцу.
Наполни чистотой воспоминаний,
Унынию не дай проснуться снова,
Налейся в душу музой сладострастной
С колоколов церковных перезвона!
Обильно радостью плесни мне, не жалея,
Улыбкой награди, чтоб страсть была блаженна!
Веру зажги огнём небесным Прометея,
Жар погасив бокалом нежного сотерна!
На грани стоя сумасшествия
На грани стоя сумасшествия
И в обе стороны смотря,
Не понимаю, где возмездие,
А где желанного стезя.
И там, и там – букеты алые
В сплетеньях вычурных корзин,
И в мыслях нет предубеждения,
Как и для радости причин.
Куда мне дальше в безрассудности,
Доставшейся на склоне лет,
И с ложью заклеймённой совестью,
Когда стал близким другом бред!
Звучит растрёпанно дыхание
Глубоким стоном из груди,
Найдётся ль место покаянию
Для бренной, страждущей души.
Стою в раздумье безысходности,
Смотрю по обе стороны:
Без страсти, без любви, без гордости,
Всё позабылось позади.
Бессилье, на плечо мне севшее,
Не шепчет больше ничего.
Куда идти, в какую сторону,
Когда всё стало… всё равно!
Расцвела белоснежная вишня
Расцвела белоснежная вишня,
Утро майским рассветом обняв.
Несказанной строкою вдохнула,
В голубую небесную гладь.
В думу светлую бросила краски,
Облачила белёсым вокруг,
Распустив по душе ароматом,
Как под летним дождём пышный луг.
Ветерок, осторожно лаская
Лепестков снежных райскую плоть,
Косы в дрожь бризом чудно сплетает,
Навевая страстям сумасбродь.
Заигрался с ней, будто с невестой,
Да по раннему, да поутру…
Околдован я этой красою,
С места вовсе сойти не могу!
И невмочь мне, чтоб не любоваться,
Вишня, вишенка – бела фата!
Как наполнила нежностью сладкой
Моё сердце твоя красота!
Жизнью, празднуя, негой объяла,
От природы – живой разговор,
И в симфонии одой сказала,
Разбудив птичий песенный хор.
Ох ты, вишня моя – моя муза!
Детский сон, позабытый вдали,
И не брызжет по мыслям о тяжком,
Снова хочется петь о любви!
Будь же, милая, благословенна!
Плачу болью твоей красоты…
К устью раннего майского света,
В небеса мою душу возьми!
Наполню свои строки в скорби
Наполню свои строки в скорби
Слезами узника души,
Рукой метаясь по бумаге,
Как в яме зверь, в лесной глуши.
И чёрной вязью слов нетленных
В вуали бреда своего
Впишу на выжженных страницах,
Смотря бессмертию в лицо.
И на пределе вдохновений,
Невидимых живущих сил
Паду покорно на колени,
Смиренно голову склонив.
Среди крестов, теней былого,
Рук распахнувших в тишине,
Не вспомню, сколько было горя,
Испитого в моей судьбе!
Обманутой надежды грёзы
Давно исчезли в небесах,
Под пасмурной в судьбе погодой
Гоняет ветром только страх.
В испуге неопределённость