– А что, товарищ журналист, – спросил вдруг Сталин, – поздравили вы женщин с Восьмым марта?

«Булкохруст» из будущего напряжённо выпрямил вспотевшую спину:

– Поздравил, товарищ Сталин!

– Правильно, товарищ Чаленко. Нельзя забывать наших женщин. Наши западные партнёры не хотят отмечать. Но мы считаем это неверным решением. (Сталин пыхнул кольцами дыма.) И передайте товарищу главному редактору, что я лично прочту публикацию в газете.

Путешественник во времени почти бегом возвращался на конспиративную квартиру на Садовой, 302-бис. Уже темнело. Пронизывающий ветер с дождём хлестал по лицу, капли холодной воды противно падали за воротник, но журналист ничего не замечал. В голове его билась только одна мысль: «Господи, что там с машиной времени? Не угробил ли её Васильев?!»

Историк встретил его чрезвычайно взволнованным.

– Слава богу, я уж думал о самом худшем!

– Обошлось!

И Чаленко кратко рассказал о приёме у Сталина.

Однако сильный стресс требовал его снятия. Товарищи распечатали бутылку водки «Особая Московская», достали из банки солёных огурцов. А по случаю возвращения Александра решено было открыть НЗ – подарок из личной кладовой поэта Пеленягрэ – железную банку настоящей норвежской селёдки.

Шёл седьмой день вынужденной остановки после гиперброска из захватывающей эпохи динозавров.

– Скоро, Саша! – Васильев опрокинул очередную рюмку и аппетитно закусил огурцом. – Машина почти полностью заряжена. Ещё сутки – и дома!

– Маск его! – выругался тот, вертя в руках выпавший зуб неизвестного ящера. – Пусть в другой раз наши инженеры всё просчитывают.

– Искривление пространства, не хватило тяговой силы. Сам понимаешь.

Друзья приступили к заморской сельди.

Под славную водочку, с огурцами да под картошку рыбка шла на ура.

Ближе к ночи два захмелевших интеллигента, придвинувшись друг к другу, шёпотом распевали всенародно известный хит: «Как упоитель-ны в России вечера-а-а…».

Наутро светило яркое солнце, и тень грозного Вождя уже никак не беспокоила постояльцев квартиры 302-бис.

Однако с похмелья «товарищ журналист» не мог придумать ничего лучше, как выбросить заграничную банку вместе с остальным мусором в ближайший мусорный бак.

Напевая себе в усы, Александр услышал сдержанное покашливание.

Обернувшись, он увидел странного незнакомца, сильно смахивающего на его коллегу и приятеля, руководившего союзом писателей.

– Что же это вы творите, барин? Ай как неосторожно!

У Александра разом пересохло во рту.

– Вы кто?

– Разрешите представиться! Магистр чёрной магии Аладдин-Сулейман-Бумбарах!

– Везёт мне на бумбарахов, – пробурчал Александр, но маг уже увлекал его за рукав.

– Не волнуйтесь, я всё знаю. Машина скоро будет готова к отлёту. Кстати… вы не хотите ещё раз пообщаться со Сталиным?

Александр вытаращил глаза.

– Нет-нет, я сделаю так, что это будет самое приятное посещение, какое только может быть в данном случае. Ну же, решайтесь!

Маг не отставал, видя сомнение Александра.

– К тому же, – тут чародей лукаво улыбнулся, – я сотворю вам копию банки норвежской селёдки, которую вы подарите Сталину. За сущий пустяк! Всего лишь в обмен на местный червонец.

Дух южнорусского авантюризма возобладал над разумом. Путешественник согласился.

Что было далее, Александр впоследствии вспоминал с большим трудом.

Тот же кабинет, запах хорошего крепкого табака и Сталин, с улыбкой принимающий злополучные консервы.

Как вернулся на Садовую, он вообще не понимал.

И только по страшно испуганному лицу Васильева он осознал, что совершил нечто ужасное.

А ночью в дверь громко постучали…