- Я приеду в клуб, скинь мне адрес и название. Ну и время сбора. Надо вещи закинуть, - решил, что лучше переоденусь и спокойно подъеду сам, чем мотаться с непонятными Денами-бобрами по мутным хаткам-халупам. Вот вроде ничего сверхъестественного не произошло. А уже какие-то пугающие перемены. В Питере не отказался бы от подобного предложения. А здесь – не хочется.

- Тебя подвезти? Где, кстати, твой транспорт? Тебе что родители купили? – спросил и испытующе посмотрел на меня Богдан. Ему, скорее всего, отец купил крутую тачку. И теперь он будет рассекать как нормальный человек на «верном коне», а что мне отец с дядюшкой подогнали? Конуру с тараканами? Хотя нет, не с тараканами, с соседями. Хотя не знаю, чем это отличается одно от другого! И вот совсем не хочу видеть лицо Богдана, когда он узнает-таки, что такое халупа и хатка бобра.

«Рано или поздно все узнают, но лучше поздно, чем рано», - решил для себя я и постарался отмазаться от приставучего «приятеля».

- Пока ничего, присматриваюсь, думаю, что бы хотел получить, - туманно ответил и тут же развернулся, чтобы быстрее уйти.

С каждым новым тесным общением с компанией Богдана, мне все меньше хотелось сближаться с ней. Но и выбора особого у меня нет. Если враждовать с ними, то это опасно и трудоемко. А дружить – можно нарваться на разоблачение и ту же самую войну. Прям как партизан на минном поле. Туда пойдешь – взорвешься, а туда – подорвешься. Прямо скажем, выбор не велик.

До общаги бежал быстро. Мне уже не хотелось в клуб с Богданом. Но и сидеть смотреть на высокомерные и скучные лица своих соседей – та еще перспектива. Вообще, накатила безнадега и апатия. Я так и не мог понять, чего добиваются отец и дядя? Что они хотят мне показать? То, что это не забота о моем наилучшем образовании, я понял сразу. Если бы им был нужен престижный диплом, то я бы не Московским метро восхищался, а вглядывался в берега Темзы или Сены. Но нет. Диплом им мой не нужен. Им нужно сломить мою волю? Показать свою важность в моей жизни?

В тот вечер, я все-таки принял приглашение приятеля и посетил престижный клуб. Там мы неплохо отжигали, сколько было выпито, не знаю. И чем все кончилось, не помню. В себя пришел ближе к вечеру следующего дня.

- Рокотов, Рокотов! – терзая мой мозг своими возгласами, пытался достучаться до моего сознания Илья, - твой телефон всех достал! Сколько можно. Ответь уже!

Разлепил глаза и долго не мог сообразить, где я и с кем. Голова шла кругом. В висках будто засела вчерашняя музыка и отстукивала назойливый ритм. Во рту поселилась пустыня. Мне в руки сунули аппарат и отошли. Принял вызов.

- Да, да, не ори! Нет, нет, что-о-о? – я хотел еще что-то сказать отцу, к примеру, что я думаю обо всем происходящем, но он положил трубку, все повторные попытки дозвониться до него, не увенчались успехом.

В голове смутно прояснялось, и с трудом доходили его последние слова, что он мне сказал перед тем, как сбросить вызов: «Я рад, что у тебя все хорошо, видимо и с деньгами нормально, раз такие попойки устраиваешь. Но учти, за связь с малолеткой последний раз отмазываю, и деньги следующие придут в первых числах следующего месяца. Удачи в учебе».

Положил трубку и прикрыл глаза. Это было немыслимо! Голова раскалывалась, глаза болели от резкого света, что горел в комнате. Или дело было не в освещении… Уложить в голове слова отца не получалось. Какая малолетка? Что было вчера? Так! Резко поднялся, но это было ошибкой. От внезапной боли застонал и упал обратно на подушку. Что он сказал про деньги? Как это в начале следующего месяца? Завыл в голос, сам не знаю от боли или отчаяния. Как сквозь вату в затуманенное сознание врывались посторонние звуки.