– И серд­це. И ра­зум, – мыс­лен­но по­вто­ри­ла сло­ва ма­мы. Но тот, кто по­знал вкус пер­вой люб­ви, на сво­их гу­бах, ру­ко­во­дству­ет­ся толь­ко лишь же­ла­ни­ем, за­ро­див­шим­ся в серд­це, ко­то­рое та­кое не­вин­ное и в то же вре­мя с прив­ку­сом слад­кой стра­сти и го­ре­чью по­хо­ти.

С со­жа­ле­ни­ем вы­ды­хаю, ко­гда его гу­бы, ото­рва­лись от мое­го рта, и, слов­но ри­суя кар­ти­ну, лег­ко ка­са­ясь ки­стью по­лот­на, он стал це­ло­вать ли­цо: щё­ки, лоб, под­бо­ро­док, ве­ки. От этих при­кос­но­ве­ний у ме­ня ос­лаб­ли но­ги, пре­рва­лось ды­ха­ние – и тут он сно­ва на­крыл мои гу­бы свои­ми.

На этот раз по­це­луй был на­стой­чи­вым, глу­бо­ким.
Под его на­по­ром гу­бы рас­кры­лись, из гор­ла вы­рвал­ся не­воль­ный вздох, поч­ти при­зна­тель­ный. Моя ру­ка вце­пи­лась в его пле­чо, за­тем сно­ва ос­лаб­ла. Мед­лен­но он ото­рвал­ся от мо­их губ и его дро­жа­щие ру­ки, за­ко­па­лись в мо­их во­ло­сах. Влюб­лён­ным взгля­дом он рас­смат­ри­вал мои го­ря­щие щё­ки.

– Ты са­мая оча­ро­ва­тель­ная де­вуш­ка. Пре­крас­ное соз­да­ние. Ты слов­но ро­ди­лась для ме­ня. Я ни­ко­гда ра­нее не ис­пы­ты­вал по­доб­ных чувств и эмо­ций.

Не вы­дер­жав стра­ст­но­го взгля­да, стес­ни­тель­но опус­ти­ла го­ло­ву, – у те­бя боль­шой опыт, в об­ще­нии с де­вуш­ка­ми. – На­вер­но, я не пер­вая ко­му ты это го­во­ришь, – са­ма не знаю, по­че­му, бро­си­ла дос­та­точ­но кол­кую, ут­вер­ди­тель­ную фра­зу. На­вер­но, ме­ня всё же за­це­пи­ли ре­чи Оль­ги, и оби­да за­кра­лась в серд­це. В ду­ше поя­ви­лась тре­во­га, в гла­зах заи­гра­ла рев­ность.

– За­чем ты на­ру­ша­ешь на­шу идил­лию? Все дру­гие уже дав­но в про­шлом. Здесь толь­ко ты и я, – Ни­ки­та про­во­дит кон­чи­ка­ми паль­цев по мо­ей шее, за­тем спус­ка­ет­ся ни­же, не­то­ро­п­ли­вы­ми дви­же­ния­ми рас­тя­ги­ва­ет курт­ку, ка­са­ет­ся ла­до­нью гру­ди и вне­зап­но, слов­но на­ткнув­шись на что-то об­жи­гаю­щее, что при­чи­ня­ет ему не­стер­пи­мую боль, от­ки­ды­ва­ет ру­ку. Его ли­цо при­ни­ма­ет пу­гаю­щий вид.

– Что у те­бя там? – не­до­воль­но раз­гля­ды­ва­ет и ли­хо­ра­доч­но рас­ти­ра­ет ла­донь, – ре­аль­но, что ли, в серд­це по­жар?

Ма­ши­наль­но опус­каю го­ло­ву и вни­ма­тель­но ос­мат­ри­ваю фут­бол­ку, – ни­че­го. – Ты с го­ло­вой не дру­жишь. Ес­ли счи­та­ешь, что это смеш­но, то мне те­бя жаль, – не­про­из­воль­но про­во­жу ру­кой по гру­ди и на­ты­ка­юсь на пред­мет, на мо­ей шее.

– Аму­лет. Со­вер­шен­но по­за­бы­ла. Что ма­ма се­го­дня пе­ре­да­ла мне та­лис­ман, – с рас­те­рян­ным ви­дом, дос­таю обе­рег из-под фут­бол­ки. – Ты уко­лол­ся мо­им ук­ра­ше­ни­ем.

Ни­ки­та над­мен­но по­смот­рел на аму­лет и злоб­но зая­вил, – что ты на се­бя за без­де­луш­ки на­це­пи­ла. – Я им не уко­лол­ся, он ме­ня об­жог.

Снис­хо­ди­тель­ная ух­мыл­ка скольз­ну­ла по мо­ему ли­цу, силь­нее сжа­ла паль­ца­ми аму­лет и с не­до­ве­ри­ем по­смот­ре­ла на ру­ку пар­ня, – об­жог. – И где же страш­ное по­след­ст­вие ожо­га. И зна­ешь, это не без­де­луш­ка, а очень да­же важ­ная вещь, пе­ре­дан­ная мне ма­мой. Он от злых сил за­щи­ща­ет, по всей ви­ди­мо­сти, чер­тов­щи­ны в те­бе слиш­ком мно­го ско­пи­лось, – рья­но вско­чи­ла с ка­че­лей и, не об­ра­щая на Ни­ки­ту ни­ка­ко­го вни­ма­ния, по­бре­ла к ре­бя­там, ко­то­рые си­де­ли у ко­ст­ра и от рас­пе­ва­ния пе­сен, пе­ре­шли к рас­ска­зам ве­сё­лых ис­то­рий.

– Всё хо­ро­шо, – ви­дя моё на­пря­жён­ное со­стоя­ние, по­ин­те­ре­со­ва­лась Оля и бро­си­ла бы­ст­рый взгляд на Ни­ки­ту, ко­то­рый в пол­ном оди­но­че­ст­ве, про­дол­жил ка­чать­ся на ка­че­лях.