Широкий фронт меодорцев надвигался. Нет, всё‑таки странно, отрешённо подумал Дигвил, ни тебе вызовов, ни словес… словно настоящая война.

Он уже был готов взмахнуть рукой, давая сигнал своим всадникам отхлынуть в стороны, когда резко взвыл распоротый воздух, от наплечника отскочила арбалетная стрела. Прилетевшая совсем не с той стороны, откуда ждал опасности будущий сенор Деррано.

…Меодорские всадники появились разом со всех сторон. Два отряда конных стрелков выскочили из‑за лесных кулис, отрезая воинству Дигвила дорогу к реке. Вскинули самострелы, высоко задирая их вверх; болты взмыли, описывая высокие дуги, ненасытными кривоклювами падая сверху на беззащитный вагенбург.

Взвыли первые раненые, кто‑то метнулся под телеги, спасаясь от гибельного дождя, а кто‑то – верно, самый умный – спешно бросился к лесу, пока смертельные тиски ещё не сомкнулись.

Дигвила прошиб пот.

– Байгли!

Но брат и так уже был рядом.

– Пошёл! Пошёл! Туда! – заорал старший Деррано, привставая в стременах и указывая на разрыв в сходящихся шеренгах меодорских всадников.

Вагенбург пусть управляется сам.

Конные стрелки сенора Венти провожали дерранцев стрелами, падали люди, спотыкались гайто, даже их броня не выдерживала удара закалённого стального острия; несколько всадников Дигвила повернули было, чтобы встретить рыцарей лицом к лицу, однако оказались лишь выбиты из сёдел, распластавшись под тяжёлыми копытами.

На составленные вместе телеги рыцари не полезли. Стрелки засыпали вагенбург арбалетными болтами, не утруждая себя поисками цели, а ответные редко находили жертву.

Отряд Дигвила успел доскакать до леса, прежде чем меодорцы замкнули кольцо. Лучшие воины уцелели. А обозники и пешцы… таких много.

* * *

Вестник примчался в замок, едва не загнав скакуна. Он не мог усидеть, он стоял в стременах, он вопил и размахивал свитком.

– Победа! Победа! Победа!..

… – Побили мы их, значит, и прогнали, – захлёбываясь, рассказывал гонец сбежавшимся домашним. – Многих поймали, тех, что в обозе засели. Они‑то, как завидели, что ихние конные драпанули, упираться не стали. Кому раньше времени ко Зверям отправляться‑то охота? Сенор их сюда гонит.

– А что ж с ними потом? – опередила всех Алиедора.

– А что ж потом? Вестимо, отпустим за выкуп. Что ж тут ещё придумаешь?

* * *

Дигвил Деррано стоял на коленях, низко опустив голову, не в силах оторвать взгляд от змеившихся по каменной плите трещин. Рядом, столь же коленопреклонённый, застыл Байгли. Поднять глаза на отца не рискнул ни один из братьев.

– Вы опозорили славное имя рода Деррано, – яростно гремело где‑то в недосягаемой выси над ними. – Вы бросили отряд. Бежали с поля боя. Трусы, а не мои сыновья.

Дигвил хотел возразить, но знал – ещё не время.

– А теперь этот подлец Венти рассылает по градам и весям издевательский пасквиль, высмеивая вас и понося моё имя! Над нами хохочут даже в Берлекооре! Не подают вида при встрече – но хохочут! Двести панцирников, столько же пешцев… разбежались! А Венти теперь требует выкупа за пленных! Угрожая продать всех на рудники Сабеано и Форшата! Ну, чего молчите, позор моих чресел?!

– Отец… – Дигвил не поднял взгляда, понимал – рано. – Отец, они напали предательски, не по‑рыцарски… не вызвав никого на поединок, не сказав ни слова… просто напали, и всё тут…

– Ха! Просто напали! Кому рассказываешь, щенок?!

– Отец, я… я хочу сказать, что надо написать его величеству… Венти нарушил правила благородного боя…

– Ты хочешь, чтобы я опозорился ещё и перед коро– лём! – взревело в вышине, и Дигвил ощутил необоримое желание простереться ниц, плюхнувшись на пузо. – Нет, нет и ещё раз нет. Мы покажем этим жалким выскочкам, что такое гнев рода Деррано! Собирайте всех, всех вассалов. Откроем казну – нечего скупиться – и наймём всех, кого найдём достойного. Отправим гонцов в Доарн, там у нас тоже есть друзья. Скоро зима, надо торопиться. До снега я желаю въехать в замок Венти, пришпилив отрубленную башку этого наглеца, тамошнего сенора, к его собственным воротам! Ну, чего молчите?!