Что дальше началось, Даша опять толком не поняла. Она от страха зажмурила глаза, а Марина тонко завизжала. Послышались топот, грохот, возня, мужские сдавленные вскрики, и потом, минуты через полторы, все неожиданно затихло. Владелица перестала вопить. Даша осторожно открыла веки. Отец Серафим, как ни в чем ни бывало, сидел за столиком напротив и жевал бутерброд, спокойно глядя куда-то на потолок. А вот позади него простиралось побоище. Дальнобои валялись в разных позах, слабо шевелясь и изредка постанывая.

– Марина, будьте любезны, принесите нам ещё чайку, да погорячее! – попросил священник.

– Д-д-да, я сей… ик! Сейчас… – ответила хозяйка заведения и принялась суетиться. Чашки она наполнила мигом и принесла, к ним добавила мисочку с овсяным печеньем.

– Вот славно, – заметил спутник Даши. Сама она опять хлопала глазами, не понимая, что снова случилось.

– Это вы их, батюшка, да? Но как?!

– Добро должно быть с кулаками, милая, – по-стариковски улыбнулся в бороду священнослужитель.

– Господи, – выдохнула облечено фотограф. – Я думала, они нас бить будут. То есть вас, а уж меня… Как же страшно было!

– Не поминай имени Господа всуе, – назидательно ответил отец Серафим. – Так что ты там рассказывала о цели своего путешествия?

– Батюшка, признавайтесь, вы – Супермен? – спросила Даша на полном серьёзе.

Священник, не успев поднять чашку, расхохотался приятным густым баритоном. Потом унял эмоции.

– Ну что ты, Дарья, Господь с тобою! Какой же я Супермен? Обычный иеромонах.

– Ага, обычный. А сами вон что натворили, – Даша кивнула в сторону дальнобойщиков, которые стали понемногу приходить в себя. Вставали, поправляли одежду и возвращались за столик. Поднялся и тот, который пострадал первым.

– На всё воля Божья, – туманно ответил священник и с удовольствием принялся хрумкать печеньем.

Опять позади послышались шаги. На этот раз осторожные.

– Прошу прощения, – это один из дальнобойщиков. – Батюшка, простите, что побеспокоили. Не признали.

– Эх, вы, – горестно ответил отец Серафим. – Вот всегда вы так. Пока силу не почувствуете, норовите обидеть. Грех это!

– Просим прощения. И у вас тоже, – это мужчина обратился к Даше. Она демонстративно отвернулась. Прощать никого не собиралась. Испугали её до жути.

Дальнобойщик развернулся и ушёл.

– Что ж, пора нам с тобой дальше ехать, – сказал отец Серафим. Положил на столик тысячу рублей.

– Я оплачу! – поспешила Даша.

– Ничего, потом как-нибудь, – улыбнулся священник. Потом повернулся к Марине, поблагодарил. Утихомиренных мужчин оставил без внимания. Не заслужили добрых слов.

– Дальше мы куда? – спросила Даша.

– Ты же хотела в Ледогорск. Или уже передумала?

– Нет, конечно. А мы доедем?

– С Божьей помощью обязательно, – ответил священник. Раскрыл дверь и шагнул в буран. Ох, как не хотелось Даше выходить! Но надо, что поделать. И она поспешила за священником.

4. Глава 4

«У меня ведь было всё», – думал бывший музыкант, глядя в окно на падающий снег. Тот не кружился и не падал, как в старой песне. Сыпался с равнодушного серого и очень низкого неба, закрывая всё вокруг белой пушистой пеленой. Это означало: пока не закончится снегопад, из дома выходить даже не думай. Места здесь суровые. Заблудишься, и всё. Никогда не найдут. Разберут тебя дикие звери на косточки. Тряпочки только останутся.

«У меня были женщины. Много. Разные. От глупеньких поклонниц, совсем молоденьких, едва достигших совершеннолетия, до умудрённых опытом дамочек. А у вторых – платиновые карты Visa, бриллиантовые кольца и мужья с огромными связями. У меня было всё. Я был кумиром, а теперь кто? Эх…» – бывший музыкант, известный всей стране и ближнему Зарубежью под псевдонимом Бриллиант, а по паспорту Святослав Южный, теперь сидел у маленького окна. Ему было неизменно скучно, а что поделать? Сам во всём виноват. Память упрямо возвращала его в тот самый день.