Оставалось три варианта: уходить прямо сейчас, поскольку еще пара часов на морозе, и она точно станет пациенткой отделения женской урологии. Оставаться и подождать еще немного в надежде на судьбу, которая не всегда злодейка, а порой даже очень милая и добрая барышня. Наконец, постараться докричаться до Бриллианта. Даша, глубоко вздохнув, выбрала второе. «Еще полчасика, а потом решу», – кивнула упрямо головой. Навела объектив на входную дверь и принялась ждать.

Время с этого момента потянулось очень медленно. Минуты растягивались в часы, и девушка каждой клеточкой своего тела ощущала, как холод постепенно захватывает ее. Он пробирался через те места, которые больше всего пострадали от снега. Это была область живота и поясницы, куда белая холодная «вата» набивалась во время хождения. И еще бёдра и колени, поскольку снег норовил забраться под валенки. Когда Даша двигалась, согреваясь, это было не так заметно. А теперь чувствовала, насколько промокла: до нижнего белья. Да еще вспотела сильно, и теперь казалось, будто тело покрывается тонкой ледяной корочкой.

Но внезапно девушка вздрогнула. Дверь домика открылась, и на крыльцо вышел молодой парень – Даша не сразу узнала в нем того самого знаменитого на всю страну музыканта, мажора и бабника, которых в своих рэп-композициях воспевал бабло, секс и запрещенные вещества, из-за чего у него даже проблемы были со Следственным комитетом. Несколько раз музыканта даже штрафовали за «пропаганду наркотиков». Но ему всё сходило с рук: деньги и связи способны на многое. Да и кто станет прессовать самого популярного музыканта страны?

Только теперь Слава не был похож на того ухаря, который ходил в крутых прикидах, щеголяя золотыми цепями, часами, пирсингом, серьгами и много чем еще. Не считая, конечно, татуировок, коих у него было, кажется, штук двадцать. Теперь на голове у парня была меховая шапка с ушами, завязанными на макушке. Полушубок до пояса, стеганые ватные штаны, заправленные в валенки. В руках он держал два оцинкованных ведра.

Словно человек, много времени проведший в засаде, Даша, испытывая восторг и инстинкт охотника, резко вскинула фотоаппарат, навела объектив на Славу и принялась фотографировать, то отдаляя, то приближая изображение. Она заметила, что никаких серёг в ушах музыканта не было. Пирсинг с лица тоже исчез. Но удивительно: насколько Даша смогла понять, местные жители – мужчины все с бородами, потому что морозы тут крепкие. А у музыканта лицо, как и всегда, было гладко выбритым. Тем поразительнее это показалось, учитывая его одинокий статус. «Или он тут себе подружку завёл? – подумала вдруг девушка. – Если так, то это будет не фоторепортаж, а бомба».

Она продолжала снимать, не выбираясь из неглубокого сугроба, в котором заняла наблюдательную позицию. Слава между тем дошел до колодца, отцепил стоявшее на краю ведро на цепи, и то понеслось с грохотом вниз. Раздался плеск воды, затем музыкант принялся крутить толстую металлическую ручку на толстом бревне. Даша помнила, как оно называется. Ворот, кажется.

Подняв ведро, Слава вылил его в принесенное, и снова отпустил ручку. Ворот опять закрутился, снова в глубине раздался плеск.

«Апчхи!» – вдруг раздалось неподалеку.

Музыкант замер. Стал крутить головой: откуда звук?

Прошла минута. И только он руку протянул к ручке ворота, как снова:

«Апчхи! Апчхи!»

– Будьте здоровы! – крикнул Слава в никуда.

– Спасибо! – машинально ответила Даша. Это она чихала, продрогнув окончательно. Брякнула машинально, по вежливой привычке, и тут же зажмурилась и втянула голову в плечи. «Всё! Пропала», – подумала в испуге.