Действительно, мне бы для удовольствия такого улова хватило. Когда же вопрос стоит о пропитании, ворчание рыболова можно понять.

– К Михалычу? – спросил Суков. – Сетку проверяет. Я видел, как он к озеру пошел.

Я присел на так хорошо знакомую скамейку под навесом и стал наслаждаться тишиной. Вот чего не хватает в Кувшине!

Вскоре среди невысоких деревьев, окружающих озеро, показалась знакомая телогрейка и один из головных уборов, составляющих у дедушки Алекса богатую коллекцию.

– Андрюха! Ты что же не позвонил?

– Проспал, – честно признался я. – С постели подняли, но не разбудили. А потом – гонка. Местные же медленно ездить не умеют. Зато, пока пешком шел, удовольствие получил. Хорошо, тихо у вас… А что, все эти дни погода такая чудная?

– Погода, Андрюха, сказочная! «Славная осень. Здоровый, ядреный, воздух усталые силы бодрит. Лед неокрепший на речке студеной словно как тающий сахар лежит», – продекламировал по памяти наш Профессор, как его называют в Кувшине. – Льда, правда, еще нет, а в остальном…

– Вы дневник, конечно, ведете?

– А как же? Пойдемте в дом, Андрей Владимирович! Я вам за чаем зачитаю о событиях минувших дней.

Александр Михайлович любил свой журнал. Я знал, что обращаться к записям доставляло ему удовольствие.

От внимательного дедушки Алекса не укрылось, что я как-то рассеянно слушал его, и он поинтересовался:

– Ты что, Андрей, такой задумчивый?

– У меня, Александр Михайлович, этот случай с мужиком из Кувшина, Спонсором, из головы не выходит.

– Чем он так тебя заинтересовал?

– Да… всем! Вот, смотрите, – я достал цифровик, высветил нужные кадры. Вот. Окурки. Люди стояли и курили. Погода тихая все эти дни, у вас и в дневнике зафиксировано.

– Полный штиль, – согласился главный местный метеоролог.

– То есть двое общались, и их было слышно. Не молча же они дымили вдвоем? Табачный дым я, некурящий, чую издали, а о звере – и говорить нечего! На лабазе ведь, когда медведя караулишь, курить нельзя?

– Ни в коем случае, – подтвердил дедушка Алекс.

– Вот видите! Они стоят, курят, разговаривают, потом расходятся, а через пять минут на одного из них нападает медведь. Не странно ли это?

– Очень странно! – согласился Александр Михайлович. – Зверь давно должен был уйти.

– И я, хоть охотник не больно еще опытный, тоже так подумал. Правда, это была медведица с медвежонком.

– Ну и что? Она бы увела его за собой и все! – воскликнул Александр Михайлович, в отличие от меня охотник весьма опытный. Конечно, до Ромы, убившего сто медведей, ему далеко, но хаживал дедушка Алекс на хозяина леса, хаживал!

– Я и думаю, почему же она напала?

– Что тебе сказать, Андрюша? Поведение животного не всегда укладывается в определенные рамки, как, впрочем, и человека. Вот у меня в Казахстане был случай. Пошли как-то раз на кабана…

Я добросовестно выслушал охотничью байку, поглядывая на репродукцию со знаменитой картины «Охотники на привале» на стене, а потом перелистнул кадр в фотоаппарате и сказал:

– Вот еще, Александр Михайлович, смотрите, медвежьи следы. Вы в следах, конечно, разбираетесь лучше меня, если учесть, что я вообще не разбираюсь. Но даже я могу отличить, когда человек бежит, резко отталкиваясь от мягкого грунта, а когда идет спокойно. Скажите, зверь здесь спокойно прошел или рвался вперед, чтобы броситься на человека?

– Медведь передвигался не торопясь, насколько я могу судить, – ответил дедушка Алекс.

– Что-то не складывается, вы не находите?

Александр Михайлович внимательно просмотрел всю мою фотосессию, от начала до конца и в обратную сторону. Я молчал и ждал.