Едва сдержав под конец всхлип, дядя Игоря отошел от микрофона и резким жестом надел милицейскую фуражку.

Вика, еще не в состоянии поверить тому, что только что услышала, и чувствуя, что глаза застилают слезы, посмотрела в сторону – и наткнулась на ухмылку Виктора Титова. Тот, заметив, что Вика смотрит на него, медленно поднял большой палец. Вика закричала и потеряла сознание.

В себя она пришла на кушетке в вестибюле школы – над ней склонилась школьная врачиха, подсовывая ей под нос кусок ваты с нашатырным спиртом. Вика, резко поднявшись, заявила:

– Это он! Это он! Это он убил Игоря!

Врачиха и несколько учителей, толпившиеся около кушетки, принялись ее увещевать, повторяя принятые в подобные моменты банальности. Вика же не хотела ничего слышать, ее занимала только одна-единственная мысль: Игоря больше нет в живых. Но даже не это вертелось у нее в голове, а образ ухмыляющегося Титова, медленно поднимающего вверх большой палец.

Разве это было не признание в убийстве? Вика не могла понять, как другие могут игнорировать столь очевидные вещи. Ведь это Титов убил Игоря! Кто же еще? И при этом убийца не только не стыдился своего ужасного деяния, он им гордился.

– Мне нужно поговорить с милицией! – продолжила Вика, делая несколько шагов вперед, и вдруг почувствовала, что ноги ее не держат. Хорошо, что трудовик, который, как она узнала позже, принес ее со школьного двора в вестибюль школы, успел подхватить девушку, иначе бы она рухнула на пол.

Когда Вика снова открыла глаза, то увидела, что находится в карете «Скорой помощи». От ее руки отходило прозрачное щупальце капельницы.

– Куда мы едем? – простонала она.

– В больницу, – ответил санитар.

– Не хочу в больницу! Мне нужен кто-то из милиции! Это очень важно, вы понимаете? Очень важно!

Вика осознавала, что ведет себя истерично, но ничего не могла поделать с собой. Она была просто обязана сообщить всем о том, что убийца Игоря – это Титов.

– Конечно, конечно, – ответил санитар, не особо прислушиваясь к ее словам. В его руках появился шприц. – Однако сначала один укольчик, чтобы немного успокоиться.

– Я не хочу успокаиваться, мне нужно в милицию! – всхлипывала Вика, ощущая, как санитар делает ей инъекцию. Перед глазами все закружилось, все проблемы и тревоги отступили, и даже желание обратиться в милицию внезапно исчезло. Вика заснула.

Когда она в очередной раз открыла глаза, то поняла, что находится в палате, а около на нее на стульях восседают мама и отец. Мама, заметив, что она пришла в себя, взволнованно спросила:

– Доченька, как ты себя чувствуешь?

Вика рывком уселась на кровати и ответила:

– Какая разница! Вы можете организовать так, чтобы пришел кто-нибудь из милиции?

Отец, поправив очки, ответил:

– Дочка, не надо спешить. Конечно, мы понимаем, ты хорошо знала этого… этого погибшего молодого человека. Но это не значит, что ты должна давать показания…

– Папа! – воскликнула Вика. – С этим погибшим молодым человеком мы хотели в следующем году пожениться!

Родители переглянулись, а отец протянул:

– Ну, теперь-то он умер…

Вика заплакала, а мама, попросив отца выйти из палаты, присела на кровать и, прижав к себе дочку, принялась ее утешать:

– Ну, что же поделать, если судьба так распорядилась. Подумай, какие планы были тогда у дяди Васи, а затем последовала эта нелепая автокатастрофа, в которой он погиб…

– Это вовсе не судьба распорядилась, а он! – пробормотала Вика.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, дочка, – с недоумением ответила мама.

Конечно, мама не понимала. Как не понимал и отец. Они ведь и поверить не могли, что столь понравившийся им Виктор Титов – на самом деле убийца-психопат, лишивший жизни собственных родителей, нескольких соседей, бог весть кого на старом месте жительства, а теперь еще и Игоря.