Подскочив, Вика бросилась к двери, осмотрела ее, не понимая, как Титов смог проникнуть в ее комнату.

– Ты как сюда попал? – снова спросила она. – Говори, иначе позову родителей и… И скажу, что ты ко мне приставал!

На лице Виктора возникла хитрая, уже виденная ею на похоронах его родителей ухмылка, и он ответил:

– Не советую. Тогда мне придется поведать твоим предкам о том, чему я стал свидетелем. А именно твоему бурному сексу с Игорюнчиком! И как вы стращали меня и предлагали деньги, чтобы я никому об этом не поведал. Но моя совесть не позволит утаить это от твоих добрейших родителей, предоставивших мне кров…

Уставившись на наглеца, Вика заявила:

– Они тебе не поверят!

Виктор осклабился:

– А я вот думаю, что поверят. В особенности если я во всех ужасных подробностях поведаю им, как ты занималась с Игорюнчиком сексом. Оральным сексом…

Вика опустилась на стул, а Титов, подойдя к ней, произнес:

– Я ведь многого не прошу… Давай все будет как прежде. Мы будем проводить вместе время. Если тебе это так надо, ты будешь встречаться с этим дебилом Игорьком. Я смогу даже вас прикрывать, чтобы вы могли с ним трахаться…

Он торопливо облизнул свои узкие губы.

– Что ты несешь? – заявила Вика. – Не будет ничего как раньше! Ты съедешь от нас как можно быстрее, это понятно? И оставишь меня наконец в покое!

Виктор вперил в нее взгляд своих арктически-ледяных глаз.

– Вика, ты ведь не дура и понимаешь, что будет, если твой отец узнает, что ты… Что ты со смаком сосала Игорьку. А мне он поверит, потому что сам недолюбливает этого наглого бугая. Точнее, даже не мне, а тому, чего и так опасается и чему хочет верить сам по себе. Думаю, ни тебе, ни ему не поздоровится…

Он снова облизнул узкие губы, и Вике сделалось тошно. Так и есть, умелый манипулятор. Более того, психопат, обожающий определять жизнь других.

Ее жизнь.

– Что ты хочешь? – спросила Вика дрогнувшим голосом. – Я должна… должна заняться с тобой сексом?

Лицо Виктор окаменело, он проскрипел:

– Как ты можешь такое думать! Я ведь не какой-то извращенец наподобие твоего Игорька! Ты – моя муза, моя богиня, мой идеал! А я просто хочу быть с тобой, знать, что у тебя все в порядке, защищать тебя, не позволять никому, в особенности таким похотливым скотам, как Игорек, причинить тебе вред…

Чем дольше Вика слушала Титова, тем сильнее убеждалась в том, что он болен. Причем очень серьезно болен.

– Но почему я? – прошептала она. – Почему именно я? Заведи себе другую богиню…

Виктор усмехнулся, и в его глазах вспыхнул адский огонь.

– Потому что я так решил, Вичка. Можно я, как и этот скот Игорек, буду называть тебя так? Потому что я люблю тебя, но не плотски, как этот урод, а исключительно платонически. Я готов ради тебя на все. Буквально на все…

Вика тяжело вздохнула. Посмотрев на Виктора, она произнесла:

– Если ради меня ты готов на все, то… Оставь меня наконец в покое! Позволь мне жить своей жизнью! Любить того, кого я хочу любить. Да, заниматься с ним сексом, черт побери! Но без оглядки на тебя, чужого человека!

Виктор, краснея, заявил:

– Ты ничего не понимаешь, дурочка! Потому что я твой рыцарь и защитник! Никто, кроме меня, не сможет оградить тебя от этого ужасного мира, в котором происходит так много страшных и кровавых вещей…

Он снова облизнул губы, и в голову Вике пришла кошмарная мысль – настолько кошмарная, что, не сдержавшись, она произнесла ее вслух:

– Это ведь ты устроил пожар, чтобы… Чтобы иметь возможность переселиться к нам?

Виктор усмехнулся, ничего не отвечая, но это было красноречивее любого признания. Вика поняла: да, это