Ада составила общество служанке и поделилась с ней удовольствием, которое получила от одобрения Ламлиса. Она который раз пересказывала случаи, когда Ламлис ухаживал за ней во время болезни. Эльф дарил ей заботу, которая отзывалась нежным трепетом. Он подбадривал не только когда у нее не выходили зелья, но и когда она поранила колено на лестнице. Подобные мелочи полуэльфийка пересказывала Абигаль, которая, слушая ее, лишь кивала.

– Ах, дорогая, – вздыхала Ада, – мир не видел эльфа добрее, чем мой Мастер! Подумай: и для меня, и для тебя он нашел место. Разве это не признак широкой души? Я благодарна ему за его доброту!

Абигаль, зараженная восторженностью речей Ады, активно кивала. Ее взгляд говорил больше любых слов. Когда Ада закончила речь, служанка встала и похлопала в ладоши с одобрительной улыбкой.

– Благодарю, – Ада, привыкшая к бессловесной горничной, лучезарно улыбнулась.

Абигайль через пару минут поклонилась Аде, взяла посуду и ушла исполнять домашние обязанности.

К пяти часам дня мисс Гастангс уже выполнила наказ Ламлиса – сходила в лавку и купила угля. Она сидела за столом и дожидалась прихода Мастера, коротая время за чтением журнала.

Журнал “Модные картинки” печатался два раза в месяц. Оттуда Ада узнавала о светских мероприятиях, хозяйственных советах и новых веяниях. На ее удивление, первых страниц вечно не хватало. Журнал печатался для эльфиек, желающих оставаться на острие. Полуэльфийка выписывала его сначала из чистого любопытства, но вскоре подробные описания платьев, тканей и отделок так увлекли ее, что она привыкла читать журнал в свободное время.

Она мысленно примеряла модные вещи и предполагала, подойдет ли ей описанная в номере прическа из буклей, гладких волос и поднятых бандо, или какая пелерина ей больше будет по нраву: круглая, четырехугольная или с чепчиком. Все фантазии оставались исключительно в голове, ведь Мастер не одобрял частых обновок, считая это мотовством. Его пенсия от научных обществ шла на алхимическую посуду, кислоты, щелочи, соли. Ее остатки позволяли либо докупать ткани, чтобы перешить имеющиеся платья, либо покупать аксессуары, что Мастер делал с неохотой. Сейчас же даже про эти мелкие удовольствия лучше забыть.

– Ах, – приговаривала Ада, – вот эта черная тафтяная шляпка мне бы подошла: простёганная в клетку; во все углубления, где скрещиваются швы, посажены стальные звездочки. Баволе черное, обшитое бархатом василькового цвета. Над полями с левой стороны ветка синих цветов с кружевами. Какая бы я была красавица!

К сожалению, Ламлис не посещал светские места, не совершал обязательные в обществе променады. Именно этим и занимались эльфы в данный час. Он пренебрегал любыми выходами в свет. Оттого Ада с жадным интересом читала заметки в журнале. Она сама вряд ли посетит все эти места и события, ибо Мастер наставлял её не тратить время на пустые занятия.

Часы пробили пять, служанка подала чай с хлебом и яблоками. Это называлось вечерней закуской. Такие перекусы поддерживали пищеварение и стимулировали ум. Мастер вообще приучал есть хлеб со всем, считая его действие благотворным для пищеварения. Он заказывал у соседского булочника эльфийский хлеб, который не только утолял голод, но и восстанавливал силы. Фрукты, по его убеждениям, уменьшают риск развития желчных болезней и желтухи, делают кожу чище и красивее. Было время, когда Ада умоляла подавать на закуску кондитерские изделия: пирожные, конфеты и пряники. Ламлис запретил, считая их вредными, так как они сделаны из дурной муки, вредных красок и пряностей.