– То, что я тебе сейчас расскажу, – начал он негромко, – проходит под грифом «Совершенно секретно!» Короче говоря, мы построили предиктор…

Царёв не спеша, со всеми подробностями, поведал Даше историю пятёрки смертных, покусившихся на монополию Господа Бога – знать все наперёд.

– …Вот мы и решили спасти твоего отца, – закончил Геннадий, – чтоб и самим выжить, и помочь кому надо. А потом я встретил тебя…

Дарья Жданова слушала как зачарованная. Глубоко вздохнув, отчего её грудь поднялась и опустилась, натягивая тонкую ткань, девушка сказала серьёзно и строго:

– Пошли. Надо обо всем рассказать папе.

– Я не знаю… – промямлил Царёв.

– Папа знает! – отрезала Даша. – Идём.

Геннадий ссутулился и побрёл за любимой. Он себя неясно чувствовал. Правильным ли был его поступок? Или он просто разболтал общий секрет? Поймут ли друзья порыв откровения? Но всё равно на душе у Царёва здорово полегчало – перед Дашей он был чист.

Генерал молча выслушал сбивчивый рассказ инженера-контролёра и теперь сидел, ни слова не говоря. Только курил свою сигару да изредка стряхивал пепел. Даша терпеливо ждала.

– Та-ак! – увесисто сказал Жданов. – Это меняет дело. Дашенька, позови, пожалуйста, Тимофея и Маргариту.

Девушка кивнула и убежала. Царёв нервно-зябко потёр руки.

– Сюда идите! – донёсся Дашин голос.

В гостиную вошли Марго и Тимка. Ефимова поправляла платье, а у Кнурова на шее наливался тёмной краснотой след крепкого поцелуя.

– Присаживайтесь, молодые люди, – сказал генерал.

Рита с Дашей и Тима присели, а Жданов поднялся и стал ходить.

– Я в курсе ваших дел, – промолвил он внушительно, – и вот моё мнение. То, что вы уберегли базовые кристаллы – это правильно. Но будет большой ошибкой отказ от дальнейших исследований. Минуточку, – поднял генерал руку, осаживая Кнурова, порывавшегося встать. – Ваши аргументы, Тимофей, мне понятны. Да, человечество далеко ещё не созрело для алгоритма судьбы. А ядерная энергия? К ней мы разве готовы были? Или там генетика? Нанотехнология? Мы все можем запросто сгореть в пламени термоядерного огня. Или выродиться в стада уродов-мутантов. Или стать свидетелями того, как неуправляемая масса нанороботов-ассемблеров превратится в диссемблеры и разберёт на атомы всё подряд – дома, деревья, воду озёр, людей, покрыв всю Землю километровым слоем серой слизи! И что теперь? Прекратить научные исследования? Остановить прогресс?

– Следовательно, – измолвил Царёв, – вы «за»?

Жданов усмехнулся.

– Геннадий!.. – сказал он снисходительно. – Я, может, и против, но тут уж, коли в президенты метишь, надо думать по-государственному! Не забывайте, пожалуйста, что умных голов в мире много. Бирский не единственный, он просто первым додумался до предиктора. Вот и представьте себе, что мы сейчас устрашимся последствий и мудро проголосуем за прекращение тутошнего проекта «Гото», а пару лет спустя какой-нибудь умник из Силиконовой долины возглавит проект тамошний. Ну, скажем, «Деус». И в какой тогда, извините, заднице мы окажемся? А поэтому хоть как, но двигать науку дальше просто необходимо. Жизненно важно! – Генерал сел, обрезал кончик у новой сигары и пророкотал: – Высказывайтесь.

– Можно мне? – поднял руку Царёв. – Мне достался кристалл как раз по теме – наука, технологии… ну, и техногенные катастрофы туда же. Так вот. В Северной Америке есть такие лаборатории… «Норт-Лэйк» называются. Они засекречены в квадрате и в кубе. Там разрабатывается предиктор.

– Вот чёрт! – вырвалось у Тимофея.

– Да, – сумрачно согласился Геннадий. – Проект их называется «Сивилла». Добились они, правда, немногого, до нашего «Гоши» им ещё как до Луны, но успех в науке – это лишь вопрос денег и времени. И европейцы свой проект ведут! У этих центр где-то в Южной Америке, в сельве. Кстати, проект называется «Деус»…