– Кстати, а тебя на каком этаже заселили?

– Ох, слава Богу, на первом. Вошли в моё положение. Хотя, лучше если бы на последнем, но там нет лифта.

– Ну, да.

Спустившись вниз, профессор задумчиво размышлял вслух. Тем временем Денис, упираясь костылями в цементный пол, следовал за другом почти не отставая.

– Зная тебя, я не просто охотно, а конкретно верю всему, что ты сказал, друг мой, – говорил Михайлович. – Но, это не значит, что мы будем сидеть на стуле и радоваться успеху. Нам стоит всё проверить, я настаиваю на повторном эксперименте. На этот раз проведем всё по протоколу.

– А что за протокол?

– Да я его ещё не разработал. Пока… – задумался учёный, – А, действительно, смешно, у меня нет протокола для таких ситуаций. У меня вообще нет протоколов.

– Мы на каком уровне? – начал принюхиваться Денис. – Сыро как-то здесь, это подвал?

– Это что же получается… – продолжая размышлять в слух, Курицын открыл двери, – …я, вроде, как выходит, Бог что ли, – остановившись в дверном проёме. – Хотя, я ведь написал только программу, а ты мне поведала о событиях, которые стали сами развиваться на основе того программного фундамента. Именно то, что спрограммировал я. Боже! – на выдохе. – Небесная Арена, да же дописана не была. Я просто не успевал. Программа имела косяки, я законсервировал проект. Я пароль поставил, его невозможно было взломать. Но, больше всего я не понимаю, как они сами стали развиваться. Как появилась природа, дороги, города, целая история. Программы необученные этому, и я не вносил коррективы. Они сами перестроили основу, фундамент, так сказать. Как такое возможно? Они не могут. Или могут? Я создал их и должен всё знать, вот только, в отличии от Бога, я ничего не понимаю. Вообще!

– Серёжа, какой ты Бог?

– Для обитателей того мира, куда ты попал и благополучно вернулся. Для них я Бог, – улыбался учёный. – Я же создал… Ай, – отмахнулся профессор. – Это остатки моего юношеского максимализма. Прости друг.

– Чувствуется.

– Денис, что там чувствуется? Ай, прекрати. Я не понимаю, как они могли начать развиваться. Только если,… – задумчиво Курицын сделал паузу, – …на них кто-то мог повлиять. Может ты? – развернулся Михайлович.

– Я? Я на что-то мог повлиять? Как? Я попал в готовый мир, существующий несколько сотен тысяч лет.

– Так, ладно, мысли вслух, – возвращая взгляд к дверному проёму. – Важно то, что на основе программного кода, который не носил особо мудрёного характера, возник мир. Огромный искусственный мир. И знаешь, что самое интересное? – вновь развернувшись к студенту.

– Что? Ты ведь хотел, чтоб я это спросил.

– Ага, – вздыхая. – Мысль забыл. Ты меня сбил.

– Я?

– Ах, да. Вспомнил! Я не прописывал существование городов, природы, технологий. Вообще нет никаких сведений. Я просто не успел. Откуда там взялась ядерная бомба? Ты понимаешь, я прописал лишь определенные функции и дал им названия. Об этих названиях знал только я. А в итоге, что получилось? Возник мир! Так ещё ты попал туда. Странно всё это.

– Ты охотно, и причём сразу, поверил мне. Это удивляет. Разве это не странно?

– Потому, как ты оперируешь фактами, в которые невозможно не поверить. Наличие всего этого уже подтверждает твое присутствие там, в том мире.

– Тут так темно, – заглядывая за спину учёного, сморщился Денис. – Может свет включишь? Я так понимаю мы пришли?

– Ах, да, – вновь развернувшись в сторону дверного проёма. – И да, это подвал, тут сыро, зато корпоративные крысы не знают о его существовании. Сыростью ещё пахнет. Но и тут у меня есть диванчик, который точно не заберут! Нужно рубильник нащупать, – включив дисплей телефона, он стал себе освещать путь. – Ведь на самом деле это промежуточная среда ПодАрия для тестирования логики поведения программ. Кстати, это уже вторая версия мира, а первая версия мира называлась…