Дубок чувствовал себя на седьмом небе от счастья, с радостью демонстрировал свои пальцы и вызывался дежурить на всю ночь. Его энтузиазм Вика похвалила, но не поддержала.

Десятник егерей Оникар и бывший браконьер были людьми местными и опытными, поэтому ночлег организовали достаточно комфортный.

Вика, войдя в шатёр, почувствовала под ногами не только войлочное покрытие, но и лапник, который её люди собирали, пока она беседовала с магистрами.

В шатре оказалось на удивление достаточно тепло от жаровен, а спальные места были оборудованы из набитых шерстью подстилок.

Разумеется, раздеваться до нижнего белья Вика не стала, но ботфорты сняла и улеглась между Эрной и Юнтой, накрывшись вместо припасённого шерстяного одеяла подаренной медвежьей шкурой.

Перед тем как отправиться спать, попаданка вместе с подругой одарили всех своих спутников, включая и слуг, толиками целительской магии, что было воспринято с благодарностью.

По идее, Вика могла вообще не спать, но решила дать сознанию отдохнуть и погрузилась в сон.

Ей хватило пяти гонгов, чтобы полностью выспаться. Скажи ей кто-нибудь в прошлой жизни, что такое возможно, она бы не поверила.

– Иди, отдохни ещё немного, – предложила она Барку, выбираясь из шатра. – Я всё равно уже не усну. Подежурю вместо тебя. Два гонга у тебя ещё есть.

Наёмник упрямиться не стал и быстро скрылся в мужском шатре.

– Госпожа, я вёл себя дерзко и глупо, – воспользовавшись тем, что они остались вдвоём, Дубок решил наконец-то высказать свою благодарность и встал на колено рядом с сидящей у костра на бревне Викой. – Наверное, те, кто говорят, что нет никакого Единого, правы. Ты ведь одна из Семи?

Вика хмыкнула и посмотрела на браконьера. Нет, этот чудак, кажется, не использовал образное сравнение, а, судя по фанатичному взгляду, реально считал её кем-то из мифических семи божественных сущностей.

– Дубок, не сходи с ума, – попросила она. – Я просто сильная, очень сильная магиня. То, что ты не слышал о подобных случаях исцеления, вовсе не означает, что это невозможно. Понимаешь? Есть многое на свете, друг Дубок, что недоступно нашим мудрецам. Так что отслужишь мне в этом походе проводником – и будем считать, что мы в расчёте.

Браконьера её слова не убедили, он преклонил и второе колено.

– Я никогда не буду считать себя перед тобой в оплаченном долгу. – Он всё пытался заглянуть ей в глаза, но не мог – Вика вяло ворошила веткой угли и смотрела на язычки пламени. – Если есть такое, что я могу…

– Котёнка.

– Э-э… что? – растерялся от сбитого пафоса Дубок.

– Ты глухой? Котёнка, говорю, мне найди. Пушистого. Можно кошечку. Киску – будет даже лучше.

Получение конкретной задачи подействовало на браконьера отрезвляюще.

– Госпожа…

– Вика, зови меня Вика.

– Вика, но их нет.

– Да ты гонишь, Дубок, – возмутилась попаданка, так же вполголоса, как они вели разговор, – как это нет, когда все говорят, что есть?

Браконьер истово, словно на исповеди, ударил себя кулаком в грудь.

– Врут, госпожа… Вика, как есть врут. Поверь опытному леснику. Только через восемь или девять недель появятся!

Попаданка чуть не постучала себя по лбу. Ведь и в самом деле здешние кошачьи в дикой природе имеют свои периоды размножения.

Получается, что она сейчас вела себя как та самодурка-принцесска из сказки «Двенадцать месяцев», требовавшая подснежников в декабре.

– Всё, Дубок. Я поняла. Выполнение задачи откладывается. Зато появляется новая, но не для тебя, а для всех нас: кому-то не спится, как и мне. Встали с утра пораньше. И чую, не с добрыми намерениями идут к Фридландскому тракту.