– Ты как? Возьми платок, вытри нос и глаза. Не замерзла?

– Все нормально. Памятник поставим летом. Через три дня папа вступит в права наследства, мамин адвокат звонил. Надо что-то делать с ее салоном. Он не работает в убыток, но и доходов не приносит больших. Мы ведь только два года назад переехали. Мне пришлось школу сменить, потом привыкать жить по– новому. У нас из прошлой жизни только Антонина Васильевна и осталась. Она утром приходит, вечером уходит, готовит, стирает, убирает. Она, одним словом, наша помощница по хозяйству. Ты, Саша, готовить умеешь?

– Умею. Чему-то папа научил, что-то бабушка передала, а кое– что и сама одолела. Было бы желание.

– А я ничего этого не умею. Спасибо за то, что ты поехала со мной. Мне действительно стало немного легче.

Саша обняла Яну за плечи, и они пошли к выходу. За обедом, они обе узнали, из рассказа хозяина квартиры, о визите третьего «террориста», и причине вечернего вчерашнего нападения.

– Александр Михайлович, а Вам не приходило в голову, что весь сыр-бор из-за опеки? Для детей, лишившихся матери, жизнь лучше не станет. Женщина потеряет крышу над головой и детей. Значит, к побоям добавится еще и голод, и холод. Хотите, я Вам помогу? Найду свидетелей с показаниями. Я смогу остаться на сутки.

– Нет, Саша. Это я должен сделать сам. Я доверил это дело Максу и ошибся Мое упущение, мои промахи и исправлять все надо мне самому. Яна открой. Я просил Максима приехать. Пусть сам разбирается с моей помощью, адвокат хренов.

– Всем привет! Что у вас случилось и почему такая срочность? – спросил он отца, когда заметил в квартире незнакомую девушку. – Здравствуйте, – обратился он к Саше помогающей убирать со стола посуду. – Вы и есть спасительница отца? Давайте знакомится, – он протянул ей руку. – Я Макс.

– Саша, – ответила она. – Извините, у меня руки мокрые. Вы будете обедать или предпочтете чай?

– Я буду обедать и предпочту после него кофе, – сказал он по-хозяйски. – Антонина меня накормит и напоит по старой дружбе. – Он говорил, а сам с интересом рассматривал незнакомку. « Рост у нее примерно метр семьдесят. Джинсы и свитер прямо «слились» с фигурой. Небольшая грудь, тонкая талия, бедра, и большие синие глаза. Ни голубые, а именно синие», – рассуждал Максим.

– Приятного аппетита, – сказала Саша. – Яна, я собираюсь уехать. Запиши мой номер телефона и звони, если будет в этом необходимость. Хотя, можешь звонить и без повода. Мне пора.

– Саша, Максим с папой закончат дела, и он отвезет тебя на вокзал. Побудь еще немного, – попросила Яна. – Если откажет, я тебя провожу.

Через час Максим увозил Александру на вокзал.

– Саша, ты сама, откуда будешь? – спросил он, поглядывая на нее с интересом.

– Из Рязани, – ответила она, глядя перед собой в лобовое стекло на дорогу. – Там родилась, там выросла, там и живу.

– Яна тебе давала поручение? У нее идея эта возникла, когда мать погибла.

– Давала. Вы сами, как относитесь к ее затее? Что Ваш отец знает о тети Вашей мачехи?

– Ты хочешь спросить, как я относился к самой мачехе? По-разному. Мне было четырнадцать, когда отец взял ее с Яной. Я знал, что Янка моя сестра. О том, что у Светланы Алексеевны есть старшая дочь, я узнал лет в восемнадцать. Она развод получила с условием, что старшая останется с отцом. Да отец бы и не потянул двух детей сразу. Развод с моей матерью подкосил в то время его материально. Не помоги тогда отец Светланы Алексеевны, им всем пришлось бы туго. Какое – то время она ездила в Рязань, но девочку я никогда не видел. Разговоров в доме на эту тему не слышал, они были под запретом. Сразу потому, что Яна была мала и ревнива, а потом наступил трудный подростковый переходный возраст. Как ей сказать об этом и главное, что сказать, если сам ничего об этом конкретного не знаешь?