Да пусть хоть ухохочется!

Осталось четырнадцать минут. Теперь надо было всё сделать чётко и быстро.

Итак, существовало правило: из червоточин ничего нельзя вынести. Однако никаких проблем с тем, чтобы что-то в них принести, не было. Вот я и принёс – знал ведь, что в конце концов окажусь здесь вместе с Волотом.

Я сунул руку во внутренний карман пиджака своего смокинга и достал серебряный портсигар, хотя никогда не курил.

Отщёлкнул крышку.

Там лежал десяток сигарет в тёмной бумаге. Табак в них приятно пах шоколадом. На самом деле в пяти из них был вовсе не табак, а особый порох – он вспыхивал за мгновение и выдавал такой магический жар, который плавил даже металл и магическую броню средней крепости. А ещё этот огонь было невозможно потушить никаким из способов. Он мог гореть минимум пару дней.

Ценная и редкая алхимическая дрянь.

Хорошо, что у меня в друзьях был профессор Троекуров, а в покровителях – генерал Чекалин.

А ещё хорошо, что Алла Гауз ко мне неровно дышала и рассказывала некоторые тайны про магов крови. О подобных вещах насчёт родовой магии обычно не распространялись, особенно посторонним, да и в академических книжках не писали. Родовая магия – это совершенно закрытая информация.

Плюс у меня был доступ к военным архивам с разрешения генерала Чекалина и помощь его секретаря Жана Николаевича.

В итоге я выяснил, что за последние сто лет подход к уничтожению преступников из Пути Ама разительно изменился.

Если раньше для казни использовали один и тот же способ – физически убивали мага крови и забирали часть его тела, – то теперь этого было недостаточно.

Чтобы уничтожить высокорангового адепта из Пути Ама, нужно было сжечь всю его кровь особым ритуалом.

Но в случае с Волотом возникало много проблем. Он был не только магом крови, но и магом других Путей. К тому же, в выживании этот ублюдок познал такое мастерство, какого не познал ещё никто. У него имелось много секретов.

Я окинул взглядом купол, покрытый плотным слоем налипшего тёмного эфира. Он не только уничтожал мою магическую ловушку, но и мог защитить Волота от ритуального сожжения.

Выход тут был только один: стать настолько деликатесной приманкой для тёмного эфира, чтобы тот отлип от купола и потянулся ко мне.

Я достал из портсигара одну из сигарет, сунул в рот, зажав её меж зубов, и приготовил зажигалку, ну а потом полностью убрал духовную защиту и принял образ призрака.

Реакция тёмного эфира последовала мгновенная.

Чёрный смог, учуяв более вкусную добычу, разом отпрянул от купола и устремился в мою сторону. Он, как хищник, тут же впился в меня, окутал, облепил, навис надо мной плотной и жадной хмарью.

Эхос моментально вспыхнул предупреждением:

«ВНИМАНИЕ! ПРИМИТЕ РАДОНИТ! ВНИМАНИЕ! ПРИМИТЕ РАДОНИТ!».

Ну а через пару секунд:

«ИСТОЩЕНИЕ! ВЫЗОВИТЕ ВРАЧА!».

Потом снова:

«ИСТОЩЕНИЕ! ВЫЗОВИТЕ ВРАЧА!».

Как только купол был освобождён от тёмного эфира, через прозрачный слой ловушки я увидел Волота. Тот стоял, уставившись на меня, будто до сих пор не веря, что я на такое решился. «Ты псих, Бринер», – читалось в его глазах.

Возможно, он был прав.

Только он кое-что забыл: я никогда не вступал в бой, если не мог победить. Моя улыбка оповестила Волота о том, что этот раунд он проиграл.

Эхос тем временем продолжал мигать:

«ИСТОЩЕНИЕ! ВЫЗОВИТЕ ВРАЧА!».

«ИСТОЩЕНИЕ! ВЫЗОВИТЕ ВРАЧА!».

Не сводя глаз с бледного лица Волота, я убрал образ призрака и чиркнул зажигалкой, закуривая смертельно опасную сигарету с порохом. Затем взял её пальцами и щелчком отправил в свой же эктоплазменный купол.