— Умоляешь?.. — тихо спросил он. — Как это мило. Тогда умоляй громче, пока у тебя ещё есть такая возможность.

— Выслушайте меня, пожалуйста.

Я придвинулась к нему на коленях, и охранник за спиной тут же вскинулся. Однако Дасар остановил его жестом. А затем внезапно коснулся моих губ подушечками пальцев.

— Грязная сука, — едва слышно произнёс хищник, — что бы ты мне ни предложила, тебе не протянуть долго.

— Я могу доказать, что вы ошибаетесь.

Его палец скользнул мне в рот. Я вздрогнула, но Дасар не дал мне отстраниться. Он медленно провёл кончиком пальца по зубам, а затем дотронулся до языка.

— Даже немного жаль убивать твою красоту, — сказал хищник. — Но ведь язык тебе не так уж и нужен?

Освободив мой рот, он встал. А я, умытая слезами, так и осталась на коленях.

— Разрешите мне спеть…

— Что? — Дасар удивлённо поднял брови. — Спеть? Ты не поёшь, а визжишь свои мерзкие песенки. Хочешь меня убить своим гадким голосом?

— Разрешите… И тогда вы поймёте, что я — не Марилена.

— А это будет забавно! — хохотнул мужчина, стоявший у поручней.

Кажется, ему особенно нравилась происходящая сцена. Он прямо-таки упивался моим унижением.

— Тебе нравятся плохие певицы, Энвер? — усмехнулся хищник.

Энвер — вот как звали того, кто привёз меня сюда. Нет, пожалуй, для простого охранника он слишком нагло себя ведёт.

— Мне не нравится, что ты хочешь отрубить ей язык до того, как я мог бы его использовать по назначению, — ответил Энвер и сощурился. — Пусть поёт. А потом я сам заткну ей рот.

— Ну, как хочешь… — равнодушно бросил Дасар и вернулся к столику с завтраком. Взяв своей громандой рукой чашку кофе, он приказал: — Начинай. Если меня не вывернет наизнанку от твоего пения, дам тебе стакан воды.

Я пробежалась глазами вокруг. Мне было страшно. Очень страшно. Невыразимо страшно.

Когда в детстве мы с Мариленой часто пели вместе. Дурачились — девчонки, что с нас взять? Даже устраивали вроде как концерты для домашних. Мне тогда не казалось, что наши вокальные данные сильно отличаются, но чуть позже стало понятно — у Мари отсутствует и слух, и голос. Даже занятия с профессиональным педагогом по вокалу слабо помогали. К тому же Марилена любила всякие «запрещённые эксперименты» вроде сигарет. А сейчас так и вовсе увлеклась кальяном и по часу не выпускала трубку изо рта.

Мой голос оставался звонким, хоть и пела только ради удовольствия. Ну, может, ещё в караоке, когда пару раз сходила за компанию с девчонками из колледжа. Им тогда понравилось, как я пою.

Пираты ждали. Я пыталась припомнить хотя бы одну песню. И ничего, совершенно ничего не шло на ум!

— Ты язык проглотила? — швырнула мне девушка. — Энвер, похоже, не видать тебе оральных удовольствий!

И засмеялась. Неприятно и жутко.

Прежде она мне даже милой показалась. Но я ошиблась. На этом корабле не было ни одного человека. Меня окружали дикие звери. И даже эта с виду милашка была ничем не лучше.

В следующую секунду я заметила, как Дасар отвернулся, и его рука начала подниматься, похоже, чтобы отдать команду моему стражнику. И тогда меня снова бросят в трюм…

Нет!.. Только не это!..

И я запела.

— If I should stay,

I would onley be on your way.

So I'll go but I know I'll think of you

every step of the way…

Песня Уитни Хьюстон… Не знаю, почему именно её я вспомнила. Наверное, потому что мне нравился этот фильм. Там было всё очень красиво. И романтично.

Воцарилась полная тишина. Я пела. Остальные слушали.

Энвер перестал лыбиться. Дасар повернул ко мне свои ледяные глаза.

Я пела. Мой голос дрожал, но я продолжала петь, стоя на коленях: