Не шелохнув астралом, Глеб незаметно скользнул в воспоминания задумавшегося сослуживца Власия Леонардовича и, достигнув дня похорон, осторожно произвёл там кое-какие перестановки. Затем отыскал самого сослуживца и легонько подпихнул его куда надо – опять-таки бережно, не забывая, что ментал тоже принадлежит к тонким мирам. А где тонко, там и рвётся.
Кажется, сработало. Сидящее за столом физическое тело резко выпрямилось, очумело уставясь в противоположную стену. Скомкало докладную – и торопливо начало на чистом листе: «Считаю своим долгом довести до вашего сведения…»
«С ума сошёл? – шепнул ему из астрала Глеб. – Тебя ж тут же по почерку вычислят! Электронкой смыль!»
Осенённый сотрудник немедленно скомкал второй лист и кинулся к компьютеру.
– Нет, ты мне ответь, как ты это сделал!.. – спустя каких-нибудь три дня неистовствовал Ефрем. – Только не вздумай заливать, что ты ментовку обморочил! На ментов колдовство не действует! Их как на службу принимают, рядовому – и то табельный оберег выдают… А тут – приказ самого генерала! Шутка, что ли? Целый день кладбище оцеплено было, по пропускам хоронили…
Портнягин сиял.
– Делов-то! – самодовольно выговорил он. – Ну, намекнул я одному, чтоб анонимку написал…
– Какому «одному»?!
– Да с Власием нашим работает…
– На кого анонимку?!
– Да на Власия же! Террорист, мол… Хочет взорвать первое городское кладбище… Сам видел, как он на похоронах в гроб начальника взрывное устройство подкладывал… Опасаюсь мести, потому, мол, имени своего не раскрываю… Тут же и разрыли.
– Хм… – озадаченно молвил колдун. – А Леонардыч?
– Н-ну… с Леонардычем, конечно, разбираются… Да освободят, куда денутся! Попарится недельку, не помрёт… Что? Уже?
Два последних восклицания были обращены к измождённому, исполненному слезливой радости Власию Леонардычу, возникшему собственной персоной в дверном проёме.
– Уже… – расслабленным от счастья голосом подтвердил страдалец. – Отпустили… Вот! – Он извлёк из-за спины прозрачную папочку с набрякшим негативной энергетикой документом. – Вы не поверите, но даже к делу подшить побоялись… – Подобрался к столу и бережно положил папку рядом с глиняной головой неизвестного, скорее всего, вымершего астрального существа из отряда людоядных. Робко, с надеждой взглянул на Портнягина. – Теперь отколдуете?
Тот поперхнулся и вопросительно посмотрел на Ефрема.
– Теперь-то чего ж не отколдовать… – хмыкнул тот. – Теперь запросто…
– Спасибо вам! – Истово прижав ладошки к груди, Власий, как заведённый, кланялся то ученику, то наставнику. – Вы настоящий кудесник, Глеб!
Портнягину стало неловко.
– Да ладно уж там – кудесник! – пробормотал он. – Рядовой колдун… Таких у нас в Баклужино – пруд пруди…
Возмездие
Мне отмщение, и Аз воздам.
Последнее тепло, последний выдох лета. Ещё пара дней – и размокропогодится по полной программе. Ну а пока что сквер шуршит напоследок серо-жёлтыми клеёнчатыми обносками тополей. На платанах листья покоробились, высохли до звонкой коричневой хрупкости: достаточно лёгкого ветерка – обрываются на асфальт и, сбиваясь в стайки, ползают по дорожкам, будто крабы. Ничего удивительного: известно, что душа этих членистоногих имеет привычку переселяться именно в лист платана. Отсюда и повадки…
На первый взгляд кадыкастый, наголо стриженный подросток в кожаной куртке второго бы взгляда не удостоился. Шёл себе вразвалочку по центральной аллее, иногда лишь косясь через неширокое плечо и производя губами призывный звук, каким обычно подзывают выведенную на прогулку собаку.