– Вопрос селекции, – приподняла она палец. – Дедушка мне об этом рассказывал. Это… Если брать у курицы самое большое яйцо и получать из него другую курицу, и так по кругу. Однажды курица просто не сможет снести новое яйцо… потому что оно будет с саму курицу.

– Понятно, – улыбнулась я.

– А почему ты уехала из своей Ялицы?

– Это очень маленькая страна. И Академии там вовсе нет.

– Только поэтому?

– Нет. Когда младшие начали подрастать… в общем, мне там совсем не осталось места. Они мои братья и сестры, но я этого никогда не чувствовала. И как по-другому, я ведь незаконнорожденная.

Иаллин босыми ногами прошлепала по полу и села рядом со мной на постели:

– Прости, я не хотела огорчать тебя.

– Ты не огорчаешь. Я уже давно со всем разобралась. И с отношением к своей семье тоже. Мама меня любит, а на остальных мне плевать.

– Если ты так считаешь… – Тонкая ручка растрепала мои волосы. Сама Алла называла мою прическу странным словом «мелирование», а я своим самым страшным кошмаром. Драконица никогда не спрашивала, отчего я поседела, хотя слышала наглую ложь, созданную для других: мол, это результат неудачной курсовой по нежитеведению. Слава всем богам, в тот раз я отделалась лишь тремя седыми волосками, которые были тут же безжалостно вырваны. Иаллин вообще редко задавала провокационные вопросы, всегда оставляя право просто промолчать. – Если хочешь, я буду твоей сестрой. Мы ведь никогда не поссоримся?

– Надеюсь, – улыбнулась я.

Если бы она только знала! Лишь бы братцы не рассказали ей, зачем в школе появилась я. Хотя… с них станется и такую гадость мне подкинуть.

Скучаю я по этой неотесанной парочке.

Время текло медленно и неторопливо. Да, на занятиях мы очень уставали, но бесконечный оптимизм Иаллин и ее безумная энергичность позволяли нам иногда неплохо развлекаться.

С приходом зимы не стало легче, но куда интереснее – многие уроки, связанные с физическими нагрузками, сдали свои позиции теории, занимательным лекциям, лабораторным работам и просто интересным занятиям.

Так однажды, после трех дней жуткой метели, во время завтрака, который проходил в общем зале, наша преподавательница гламора томно вздохнула:

– Так хочется цветов. Подснежников.

Эта дама приезжала к нам только на месяц, но успевала навести такого шороха, что всякий раз школа еще три месяца пытались успокоиться. Смотря на эту точеную фигурку и кукольное личико, наши парни истекали слюнями и все, как один, вздыхали от любви. Хотя нет, некромант со второго курса, Иниан кажется, интересовался этой особой с чисто познавательной стороны – походку там скопировать, тембр голоса. Он у нас вообще такой… неординарный. Так вот, поморочив голову всем, включая мужскую часть учительского состава, за исключением ректора, в последний день своего пребывания эта стерва сняла с себя свой знаменитый гламор… и девушки возликовали! Преподавательница, кружащая головы, оказалась невысокой коренастой особой с довольно простеньким лицом, носиком пуговкой, едва ли не плоской грудью и редкими волосами, напоминающими воронье гнездо.

Зато мы узнали силу гламора.

Ну а в тот день ученики дружно покрутили пальцем у виска и продолжили ковырять вилками в омлете (у меня, как всегда, была двойная порция и, судя по всему, с кусочком ветчины). Позже выяснилось, что это мы зря.

Вручив нам простейшие приспособления и зелья, весь поток первогодков погнали в лес за подснежниками, приговаривая: «Скажите спасибо, что не за ирисами и кувшинками!»

О да, мы сказали! Да так, что снегири краснели полностью, а белки падали в обморок – такого сочного многоголосья мата этот лес еще не слыхивал.