Что же касается меня самой, тут все куда сложнее, чем с драконом-оборотнем.

Ведь чем дальше, тем страшнее. И если первый месяц я как-то умудрялась сдерживать свои новые «таланты», то одна весьма некрасивая вспышка положила конец не только всем моим потугам, но и репутации.

Я сидела за очередным фолиантом, когда в комнату, где в школе помещалась библиотека, влетела Яла, полуэльфийка-полу… боги знают кто, но некромант закачаешься. Таких трупешников поднимает, загляденье, от живого не отличишь. Разве что по навязчивому запашку, но она над этим работает.

– Алекс, чего ты тут расселась, там Мальгольм с Алкой сцепились!

У меня внутри все так и перевернулось.

Мальгольм, как и Иаллин, истинный оборотень, но со второй сущностью здоровенного кошака. Да и в человеческой своей ипостаси мало от него отличается – крепкий, вальяжный, наглый тип. К тому же ловелас и бабник, готовый нападать на все, что движется, а там по обстоятельствам.

Но ни Алку, ни меня попасть в список его постельных игрушек не прельщало. Как будто мало мне домогательств одного оборотня, и этот туда же. Только поздно мы поняли – этот тип словно специально нарывался на желанный отказ, надеясь увеличить вес новой победы. А тут мы, такие мужененавистницы.

Не знаю, что случилось со мной в момент, когда я увидела сцепившихся на шестах Мальгольма и Аллу, но явно ничего хорошего. Глаза подернула красная пелена, а инстинкт, который сильнее, чем любой разум, заставил прыгнуть вперед с высокого крыльца и, встав между ними, наотмашь ударить оборотня ладонью.

Это было бы не так страшно, не обзаведись я набором длинных когтей, разом располосовавших смазливую мордашку парня.

Сказать, что ему это не понравилось, – ничего не сказать. Молодой, мозгов мало, взял и обратился в огромного кота.

– Кис-с-са, кис-са, кис-са! – дразнила я, с грацией танцующей змеи уворачиваясь от прыжков черного кота.

Наконец Мальгольм понял, что соревноваться в скорости с ускользающей добычей не лучшая идея, и выбрал другую тактику. Теперь этот наглец выжидательно наматывал круги вокруг скучающей меня. И как только невинная, ничего не подозревающая, угу, жертва позволила себе роскошь отвлечься на кончик длинного хвоста, дразняще ласково коснувшегося ноги…

Прыжок!

Захват, кувырок, падение. И очаровательная улыбка сидящей на груди «жертвы».

– Хорош-шая кис-са! Глупая кис-са! Ес-сще рас-с… ш-ш-шкуру с-сдеру.

Кот пораженно уставился на меня зелеными глазищами, поджимая усы и уши.

А я соскользнула с него одним плавным движением и еще пару мгновений следила за тем, как поднимается местами помятый паренек.

Одно из незыблемых правил магии гласит – при сдерживании оборот не работает. То есть пока мои пальцы сжимали горло кота, человеком он стать не мог.

Прикосновение к спине воспринимаю как ласку и гибко извиваюсь под тонкой женской рукой. Удивленный взгляд драконицы ранит. Ранит!

Что же я творю?

В себя пришла только в кабинете ректора. Вилиантиэль смотрел на меня внимательным взглядом, ни в чем не обвинял, не ругал. Просто смотрел. Лучше бы он вон ту вазу о мою дурную голову разбил: коли мозги на место не поставить, так хоть избавиться от этой гадости.

– Первый раз вижу дракона с голубыми глазами.

От этих слов я потеряла последнее самообладание и позорно разрыдалась.

Кем я теперь стала? Каким чудовищем? Откуда во мне столько грубости и силы?

Когда разгул истерики улегся, мне подали платок и стакан с горячим чаем. Эльф все так же смотрел на меня, но теперь куда более чутким взглядом. Усевшись на край своего стола, он усмехнулся: