Вот оно. Мне бы позлорадствовать, что жизнь бумерангом проехалась по Алиеву за то, как он когда-то поступал со мной, но почему-то не хотелось. Наверное, потому что в этом были замешены ни в чем неповинные дети, которые не обязаны были расплачиваться за ошибки своих непутевых родителей.

- Я не могу, Алан. Правда. У меня работа. Много работы. Мне жаль твоих детей, они не должны страдать из-за поступков родителей, но я не смогу тебе помочь.

- Я могу заплатить. Много. Разом. Наперед. Только назови сумму.

- Снова про деньги… у тебя всегда и все сводилось лишь к деньгам!

- Тогда скажи мне, чего ты хочешь…

- Честно?

- Если можно.

- Доделать свою работу и отправиться обратно в город. Мир не вертится вокруг тебя и твоих проблем, вокруг тебя и твоих денег. Я не буду тебе помогать, тебе придется искать другого человека в качестве няни.

- Я услышал тебя… - Алан кивнул чему-то своему. – Зарема проводит тебя, когда ты здесь закончишь.

8. Глава 8

Полоумный сукин сын! Да как он посмел? Как мог так легко просить хоть о чем-то после того, как поступил со мной?

Я все понимаю, да, я солгала, была неправа в этом моменте, но то, что он устроил… это переходило рамки разумного. Так не поступил бы ни один нормальный человек. Алан мог дать мне развод сразу. Точнее, он мог потребовать его прямо на свадьбе, и я бы не посмела ему отказать, осознавая свою вину.

Но он пошел по другому пути. По пути, который все еще не укладывался у меня в голове.

До брака я знала одного Алана – доброго, мягкого, чуткого, отзывчивого и уступчивого, а после узнала его полную противоположность. И со временем я поняла, что первый образ был лишь маской. Он очаровывал меня, а когда я попалась в его сети, показал свои истинный облик.

У Алиева была звериная натура и я не завидовала его второй жене. Я была уверена, что прежде, чем ее отпустить, он пропустил девушку через настоящую моральную мясорубку. Уж кто-кто, а я успела познать Алана в гневе.

Честно говоря, со временем я забыла почти все, что он сделал. Спина и ягодицы быстро зажили, раны сошли на нет, а вот измена…

Я почти сразу поняла, до какой степени ревнива. Я ни разу не показала этого Алану, чтобы не спугнуть, но даже взгляд на другую девушку с его стороны вызывал во мне панику, отвращение и злость вперемешку. Вступая с Алиевым в брак, я дала себе слово, что сумею совладать с этой ново-открывшейся мне чертой своего же собственного характера. Однако не пришлось.

Зато больнее Алан сделать мне просто не мог. И что-то подсказывало мне, что он прекрасно об этом был осведомлен.

Я и сейчас так отчетливо помнила тот вечер, когда он привел в съемное шале девицу легкого поведения, будто все произошло совсем недавно. Я до последнего отказывалась верить в то, что Алан сделает то, что сделал.

Я не смогу описать словами то, что тогда творилось у меня в душе. Казалось, что меня жгли раскаленной плетью. Каждое касание Алана чужой кожи вызывало во мне боль намного большую, чем та, что еще недавно приносил мне хлесткий ремень.

Лучше бы он избил меня еще раз. Я бы смогла это забыть со временем. Не простить, нет, такое не прощают, но меня бы «отпустило». А то, что сделал он… мне все еще, пускай и редко, но все же снилось, как он трахал ту незнакомку, я слышала во сне ее стоны и его пошлые комментарии, а затем просыпалась в холодном поту.

Отвращение. Я все еще так остро его испытывала к той ситуации, стоило мне только ее вспомнить, будто она произошла не пять лет, а пять дней назад.

Этот его поступок я отпустить так и не смогла.