– Да прям там заплатила! Сто рублей-то всего! А рассказов-то чуть не на штуку! Омлет будешь?

– А просто яичницу?

– Из яичного порошка? Ну… можешь называть это яичницей, если тебе охота.

– Оспадебожемой, говорила мне мама…

– Что говорила?

– Да что только ни говорила – и все в точку! Давай свой омлет!

– Что значит давай? Становись да жарь, женщина!

В дверь позвонили – два раза коротко и раз протяжно. Означало это, что человек считает себя своим, раз звонит каким-то кодом, но ни разу тут еще не был, раз не стучит.

– Никого нет дома! – крикнул Шура.

– Ну дык мне под дверь ссать, что ли? – крикнул в ответ из-за двери штурман. Пришлось впускать.

– Таня! – удивился штурман.

– Ваня! – почти и не удивилась Таня.

– Ну как так-то, Таня! Я же вчера даже жениться на тебе обещал!

– Ну так женись, что сейчас-то мешает? Я и до того не девочкой была. А кроме того, ты обещал жениться и официантке, и тете Маше.

– Тете Маше я всегда обещаю – это традиция такая! Официантке – шутил, а тебе – серьезно. Эх, налейте хоть кофе, раз женитьба сорвалась!

– Слабак! – фыркнула Таня.

– А ты чо пришел-то вообще? – стало неудобно Шуре.

– Да, кстати, чо я пришел-то вообще: а что вчера было-то? И где мои деньги? И как ты у меня телку-то отбил, если я красивше тебя и штурман, а ты – сраный ракетчик?

– Э, что за слова при даме? – возмутилась Таня.

– Ты про «ракетчик»?

– Я про «телку». Я, на секундочку, дама. Будьте уж так добры со всем уважением!

– А разве «телка» – это неуважительно? Ты что, Таня? Это же восхищенно! – Штурман удивленно посмотрел на Шуру с Костей.

Те пожали плечами, мол, да всегда так называем и ни разу не неуважали.

– О, – заметил штурман деньги (и что удивительно – не сразу), – на опохмел скидываемся?

– Бери выше! – Таня активно взбивала яичный порошок, сухое молоко и воду. – у Сашиной мамы день рождения – на подарок ей!

– Ах, вот как далеко у вас уже зашло! – Штурман ревновал, но от колышущейся Таниной груди оторвать взгляда не смог, как ни старался. – Быстрая же нынче молодежь пошла! Что решили дарить?

– Ну, у меня икра есть и шоколад. Вот открытку с ящиком куплю и пошлю.

– Маловато будет! У меня еще вобла есть, зайдем ко мне и возьмем! – скомандовал штурман. – Костя, что у тебя?

– Четыреста рублей!

– Таня?

– Сто рублей! Но это идея – у меня платок есть, с этикеткой еще, ни разу не надевала, зайдем и ко мне! Так, собирайтесь, сутулые, через пять минут омлет и вперед! Расселись тут, как на совете в Филях!

«Здравствуй, сыночек! Посылку твою получила прямо накануне дня своего рождения и так обрадовалась, что чуть не забыла открыть! Какой ты у меня умница, мой любимый морячок, что не забываешь свою маму! Спасибо тебе огромное за поздравления и за все-все, что ты мне прислал! Боже – икра! Если б не ты, то только из далекого детства помнила бы я ее вкус, а тут столько банок сразу! А теперь к серьезным вопросам.

Александр. Отчего вы так редко пишете своей матери? Есть у вас совесть или нет совсем уже? И вот это – «о чем мне писать, вокруг все одно и то же и ничего не происходит» – чтоб я больше не слышала! Пиши обо всем: какая там у вас погода, почем булка хлеба и как твое здоровье. О здоровье пиши подробно, начиная с волос и заканчивая ногтями на пальцах ног, а то ишь ты – открытку он матери прислал! Открытку! И чьим это почерком она написана? Он явно женский – ты что, женился без моего благословения? Хоть фотографию пришли. Платок шикарный, кстати, да. Уж и не знаю, откуда у тебя вдруг появился вкус к таким вещам, но тронута прямо, и это так мило, что ты, обычно такой (прости уж меня) чурбан в чувствах и эмоциях, прислал мамочке платок! Так тобой горжусь и теперь еще больше!