– Только потом, а то затопчете всё – чернь-то ещё не высохла.

Тревогу не снимаем, сидим все на боевых постах и ждём. Дело к обеду движется, а мы ещё и не ужинали. Естественно, продуктов у нас с собой нет, в город сбегать за лапшой не разрешают, поэтому занимаемся лечебным голоданием. Командир спит в центральном, прямо в своём кресле. Спускается какой-то капитан второго ранга. По роже сразу видно – замполит.

– Здравствуйте! – радостно он улыбается в наши хмурые затылки. – А где у вас командир?

Я показываю пальцем себе за спину. По штатному расписанию мой боевой пост – справа от командира, и я управляю общекорабельными системами с пульта «Молибден».

– Здравствуйте, тащ командир!

Командир в тулупе, и поэтому погон на нём не видно. Он что-то бормочет во сне.

– Я – заместитель начальника политотдела Северного флота капитан второго ранга Иванов! – гордо представляется замполит.

Командир открывает один глаз:

– А я. Командир. Ракетного подводного крейсера стратегического назначения. Капитан первого ранга Богатырёв.

– Товарищ капитан первого ранга! Мы вот тут с товарищами в штабе подумали…

В этом месте командир открывает оба глаза.

– …что вот эта ваша рабочая одежда не очень красивая и вам стоит переодеться в нормальную военную форму, чтобы встречать министра!

Командир открыл рот. Закрыл. Опять открыл, набрал воздуха. Опять закрыл. Выдохнул.

– Нам не положено, – говорит.

– Что не положено? – удивляется замполит своими голубыми глазками.

– В нормальной военной форме на атомной подводной лодке находиться. Запрещено нам.

– Кем запрещено?

– НРБ[20] ПЛ.

– Ну, это заместитель командующего Северным флотом по воспитательной работе приказал!

– А НРБ ПЛ Главком ВМФ утвердил.

– А где ваш замполит?

– Хуй его знает, спит где-то. Вахтенный, проводи товарища к замполиту.

И так целый день – «то олень позвонит, то тюлень». Злые сидим, голодные, спать хочется. Ближе к вечеру уже телефонограмма: «Едет. Готовность пять минут».

Ну, приехал. Привели его в центральный.

– А что это у вас, – говорит, – липкая какая-то лодка?

И подозрительно смотрит на дорогие подошвы своих дорогих туфель.

– А это специальное покрытие такое. Гидроакустические помехи гасит, – отвечает ему старпом полным бредом.

Но тому нравится – звучит-то красиво.

– Ой, а вы в тапочках на лодке ходите?

Ну а в чём нам на ней ходить? В валенках?

– А мне в ботинках-то можно?

Нет, блядь, разувайся и в носках пиздуй.

– Конечно-конечно, с превеликим нашим удовольствием, – отвечает ему какой-то офицер из штаба флота.

– Что бы вы хотели посмотреть? – спрашивает его командир. – Может быть, реакторный отсек или ракетный комплекс?

– Знаете, а мне ребята в штабе флота в Москве рассказывали, что у вас даже сауна с бассейном есть. Врали, наверное?

– Отнюдь, – говорит командир, мрачнея лицом. – Есть и то, и другое. А ещё спортзал, солярий и зона отдыха.

– Вот, а можно это тогда посмотреть? А какой это отсек, где мы с вами сейчас находимся?

– Восемнадцатый, – говорит командир. – Прошу вас проследовать в переборочный люк.

– В девятнадцатый? – гордо хвастается своими знаниями математики министр иностранных дел.

– В него, да.

Идут дальше в восьмой.

– А это двадцатый?

– Нет, это восьмой.

– А девятнадцатый последний, что ли?

– Нет, на этом борту последний шестнадцатый.

– А на другом – семнадцатый? – пытается давить логикой министр.

– Нет, на другом – пятнадцатый. А семнадцатый у нас в носу, между первым и вторым.

– Как вы тут не путаетесь? – удивляется министр.

А ещё у нас есть реакторы, турбины, испарители, дизель-генераторы, компрессоры, системы воздуха высокого, среднего и низкого давлений (три вида управления на каждую), система гидравлики (два вида управления), погружения-всплытия (три вида управления), различные системы пожаротушения, система управления ракетным комплексом, радиотехническое вооружение и торпедный комплекс и куча других. А ещё у нас есть специальный насос, который качает тёплую воду с камбуза на омывание поплавка в выдвижном устройств РКП, чтобы этот поплавок не замёрз и мы не утонули, когда пополняем запасы воздуха компрессорами в почти подводном положении. И крейцкопф. Ещё у нас есть крейцкопф. Целых шесть штук. Конечно, как же тут можно не запутаться в нумерации отсеков?