Айлин очень забавляла и подчас восхищала жизненная философия Ники.

- Я думаю - любовь это когда ты становишься лучше, сильнее, умнее, счастливее. У тебя так было с твоим режиссером?

- Не совсем, - ответила Айлин после паузы, - я думала, что счастлива с ним, а сейчас вижу, что становилась безвольной куклой, чем-то беспринципным  и циничным, моя личность растворялась. Я любила его, а он, похоже, что с моей помощью любил себя. А ты любила того мальчика, отца Вани?

Ника долго молчала, прежде чем ответить.

- Когда погибли мои родители, я переехала к сестре в другой город. Мы с Ирой держались, но все равно было тяжело. Весь мир вдруг стал черно-белым, я цвета различала только через объектив фотоаппарата. Представляешь?

Ника грустно улыбнулась, а у Алёны сжалось сердце от жалости.

- Я пришла в десятый класс чужой школы. Меня неплохо встретили, многие жалели, но я все равно держалась замкнуто, стала плохо учиться. Мне было сложно сосредоточиться, я стала рассеянной и невнимательной. Серёжа был старостой класса и взял надо мной шефство. Мы начали встречаться, он красавчик, отличник, на гитаре хорошо играл, с ним я начала оживать. Мы были вместе до выпуска, а после того, как он узнал, что будет Ваня, больше не виделись. Любила ли я его? Сейчас уже не помню, но благодарна ему за то, что поддержал меня в новом классе, и главное - за сына.

- Ты не даже не скажешь: подлец, сволочь? Он же бросил тебя.

- Ален, это уже давно было. Мы оба были совсем зелёными и наделали ошибок. За что его проклинать? Разве я несчастная брошенка? Нет, я счастливая мать самого лучшего в мире мальчишки. Многие разводятся, а потом делят детей, скандалят. У меня всего этого не было, нас с Ваней никто никогда не тревожил, а помощи мне и от сестры достаточно.

- Знаешь, я завидую тебе. Хотела бы я так относиться к жизни.

- И к людям?

- Нееет, - засмеялась Алена, - я не забываю своих слез. Никому их не прощу.

11. Глава 10.

Боря приехал в порт и еще издали увидел корабль, на котором ему предстояло отработать следующие три с лишним месяца. Да уж, приятных воспоминаний лайнер не вызывал.

- Ну что? В бой, - сказал сам себе Быков и направился в терминал, не заботясь о своем багаже. Он не сомневался, что все вещи без его участия доставят в каюту.

Встретил его очень вежливый сотрудник службы безопасности корабля, в котором Боря узнал прошлогоднего конвоира, это была явная демонстрация «доброго» отношения со стороны капитана и Боря хмыкнул, поняв, что скучно не будет.

Такое неоднозначное сопровождение не помешало Борису идти по кораблю походкой победителя и с легкой ироничной улыбкой по-хозяйски осматривать лайнер. В белоснежной рубашке, в темных брендовых очках, лощённый, холёный и уверенный в своей неотразимости молодой мужчина. Какие бы причины не привели его на лайнер, показывать, что у него есть проблемы, Борис не собирался. И встречные пассажиры, и члены экипажа отступали под его снисходительной усмешкой, пока он не вошёл в капитанскую рубку, где его самоуверенная аура разбилась вдребезги о скептический взгляд капитана.

Зорин холодно просканировал Бориса, а тот вновь на секунду почувствовал себя бактерией.

- Борис Ярославович, наконец, мы удостоились чести вас лицезреть, - поприветствовал его капитан.

- Спешил изо всех сил, - натянул доброжелательную улыбку Борис.

- Это было лишним, если бы вы ещё задержались, никто бы не был в обиде.

- Не все зависит от нас с вами, Вадим Дмитриевич.

- К сожалению, - с тяжелым вздохом согласился капитан и продолжил: - Итак, вы теперь директор круиза. Должность для нас новая, перечень ваших обязанностей я буду корректировать по ходу дела. А право у вас одно: покинуть это судно и избавить меня от дополнительной проблемы. Воспользуетесь?