До ближайшей станции на железной дороге троих путешественников подбросит Последыш, после чего сам вернется к Евгению. Затем переезд на поезде до ближайшего аэропорта и уже затем перелет в Москву. С билетами тоже заморачиваться не пришлось: мегаспособности эскалибура позволили не только получить в глухой тайге сразу на руки идентичные проездные документы, но и по всем каналам оформить за них оплату с нужного безымянного счета, номер которого знаменитый сыщик знал назубок.

Так что пора было выдвигаться в путь. Но и после принятия окончательного решения тройка экспертов просидела в глухомани еще пяток дней, присматриваясь к мировым новостям и корригируя деятельность Гордоковского Тараса Глебовича, разошедшегося на спонсированные средства с невероятной богатырской удалью.

Заодно Евгений, несколько освободившийся от работы с роботом-завоевателем, провел с мадемуазель Монро еще несколько сеансов пробуждения ее дремлющего умения. На этот раз уже последних, после которых с уверенностью заявил:

– Отныне, Лиля, все в твоих собственных руках. Я больше ничем помочь не смогу. Экспериментируй, пробуй, совершенствуйся, чувствуй изменения в себе и…

То есть до сих пор он никакой гарантии Колобку не давал. Но стоило видеть, насколько в критических условиях голода, особенно в первые дни, и физического истощения ученая дама изменилась. Нет, она не стала краше или симпатичнее, скорее даже наоборот, слегка похудевшее тело отвисло безобразными складками, и если раньше она в самом деле напоминала перекачанного воздухом и салом колобка, то сейчас на нее порой было страшно смотреть. Зато сделалась гораздо энергичнее, подвижнее телом, голос стал еще более командным и сильным, хотя, казалось бы, и так дальше некуда. И что самое интересное, а порой и смешное для Бокеда и Чернова-младшего, так это появившиеся в поведении женщины первые попытки флиртовать и кокетничать. Когда они наблюдали такие моменты, то старались отойти куда-нибудь в сторону или хотя бы отвернуться и занять себя отвлекающим разговором. Настолько все выглядело смешно и гротескно.

Например, Сергей Николаевич стоял с глупой улыбкой на лице, прикрыв глаза, и весьма односложно отвечал на порой проскакивающие в его сторону вопросы. А вот сама Монро не спускала с него глаз и несла всякую, казалось бы, чепуху. Например, она рассказывала, как ее няня готовит варенье и насколько это варенье вкусно с оладышками и чаем. А в конце добавляла:

– После завтрака с таким вареньем я оказывалась разукрашена на все лицо, а то и до пояса. Правда, я тогда была совсем маленькой. – И рукой показывала себе ниже колена. – Уверена, тебе тоже подобное варенье понравится. Правда?

– Мм! Я его уже вижу перед глазами! – мычал от вожделения Чернов-старший, представляя себе невесть что и как. – И тебя… всю измазанную и… такую сладкую, сладкую…

Лилия после этого еле сдерживалась от громкого мурлыканья и, прикрыв глаза, с удовлетворением улыбалась. Смотрелось это со стороны и смешно, и даже не эстетично. Вот потому и приходилось друзьям уходить подальше и сдерживаться от смеха в подобных случаях.

И уже перед самым отбытием троицы друзей из тайги Евгений не удержался и наедине с Чарли Бокедом признался:

– Все равно не могу поверить, что Лиля со временем может стать писаной красавицей. Ну вот хоть режь меня на части, но представить такого не могу!

Англичанин попробовал покрутить своей негнущейся шеей, оглядываясь на хихикающую о чем-то своем парочку:

– Когда я на нее смотрю, то мне тоже не верится в оздоровление совершенно. Хотя знаю и верю в сказку о гадком утенке. Мало того, мое предвидение в этом вопросе тоже как-то странно пробуксовывает. Никак не могу разобраться. То идут подтверждения, что наша мадемуазель будет стройной, то – безобразно толстой. Нет определенности. Но зато четко прослеживается предвидение того, что эта пара будет гармонична и счастлива. А уже только это… сам понимаешь.