Инна Власова была уверена, что и в этот раз ее верная помощница не подведет. Следователь уже знала, что Смирнов и Агапов причастны к убийству Майи Мироновой. Осталось это только доказать.
«Улики и мотив», – записала Инна чуть ниже имени Даниила и захлопнула блокнот.
Глава 5
Поиски таинственного Д. и собаки Майи занимали теперь все мысли Риты. После неприятного разговора с сестрой женщина решила просмотреть содержимое ноутбука Майи. Она тщательно прошлась по всем контактам дочери в соцсетях. Искала Рита только одно – букву Д в имени. Однако понимала, что это призрачная улика, ведь на эту букву могло начинаться прозвище или какое-то особенное для Майи обозначение близкого человека.
То, что Д. был близок ее дочери, Рита не сомневалась. По всему дневнику встречалось это сокращение. Д. сопровождал Майю везде – в жизни и в мыслях. Рита вспомнила, что сказала ей Соня – новый друг, который перешел черту. Друг, который уже считал себя не просто другом, а чем-то большим. Тот, чье обозначение встречалось в тайном дневнике Майи гораздо чаще, чем имя ее жениха.
Рита выписала в блокнот три контакта, которые отвечали всем требованиям: мужчины с буквой Д в именах или фамилиях. Она принялась тщательно просматривать страницы избранных в соцсетях.
Дмитрий Тихонов, преподаватель Майи, мужчина лет пятидесяти, на аватарке – его мопс. Недолго думая, Рита вычеркнула его из списка. Оставались двое – Николай Дуганов и Даниил Смирнов. Первый был пареньком лет восемнадцати, целующим хорошенькую девушку на аватарке. Рита зашла в его друзья и среди них сразу же наткнулась на Соню – она была указана как сестра. Еще минус один.
Сделав большой глоток почти остывшего кофе, Рита двинулась на страницу к третьему – Даниилу Смирнову. С фотографии профиля на нее смотрел темноволосый парень двадцати семи лет. Интересы: друзья, кино, прогулки. В друзьях Александр Агапов и еще несколько общих знакомых с Майей.
Рита нервно застучала карандашом по столу. Немного подумав, обвела имя Даниила. Этот парень вполне подходил на роль тайного друга Майи. Тем более его дружба с Сашей могла объяснять скрытность дочери. Общение девушки с друзьями будущих мужей не особо приветствуется. И здесь все могло перейти грань дозволенного.
Рита откинулась на спинку компьютерного кресла, чувствуя небольшое воодушевление. И тут же виновато взглянула на фотографию пятилетней Майи, которую достала пару дней назад из ее фотоальбома и поставила на стол. «Хотя, Маюш, тебе бы понравилось, что я снова становлюсь такой, как прежде», – подумала Рита.
Стрелка на маленьких часах в углу экрана ноутбука показывала пол двенадцатого. Рита встала из-за стола и подошла к окну, выглядывая наружу. Улица пустовала. Вздохнув, Рита стала собираться.
Пользоваться вещами Майи и дальше она не хотела. В этом чувствовалось что-то неправильное. Словно она использует дочь или нарушает ее покой. Рита взяла сумку, накинула поверх свитера кофту, в которой пришла из участка, и двинулась к выходу.
Улица встретила ее морозным ветерком, несущемся с гор и реки. Рита посильнее закуталась в кофту, но ветер проникал сквозь вязаные петли и морозил кожу. «Зима-то уже на носу», – подумала она.
Благо, идти не так далеко. Дом, который она снимала по возвращению в город, находился на соседней улице. Родительский дом заняла Аня, а их бывший дом с Кириллом – Майя. Так и вышло, что в родном городе для Риты не осталось своего жилья.
Она шла по опустевшей улице, сжимаясь от холода. После пяти дней добровольного заточения она чувствовала неуютно на открытом пространстве. Пару раз женщина останавливалась рядом с фонарем и оглядывалась по сторонам. Ей казалось, что кто-то идет за ней, но мимо проносилась машина или же вдали раздавался хохот молодежи, и она шла дальше, чувствуя себя полной идиоткой.