Они предпочли бы остановиться в гостинице поскромнее, если бы не приказ принца. Денег у них было теперь достаточно, но разряженные дворяне, с изрядной долей презрения смотревшие на них в таверне, часто портили им аппетит.

Один раз заселявшийся в гостиницу дворянин даже обратился к хозяину на предмет того, почему это он, голубая кровь, должен есть в одном помещении с простолюдинами, тем более с какими-то головорезами.

Хозяин долго смотрел на него, после чего бросил короткую фразу: «Это люди принца, уважаемый», – после чего невозмутимо вернулся к протиранию кружек.

– Одного никак не пойму. – Брентон грохнул кружкой об стол и осмотрел товарищей. – Что имел в виду принц, когда поблагодарил нас за «проявленную инициативу в исполнении воли короля»?

– Это просто. – Мугра лениво развалился на скамейке, уткнувшись носом в кружку. – Я тут поговорил с офицером, который прибыл в Рамангар вместе с принцем. Представляете, он сам ко мне подошел и завязал беседу. Благородный, младший сын барона, он сам подходит ко мне и начинает разговаривать о погоде и ценах на хлеб. Сказал, что был бы счастлив служить в нашем отряде. – Мугра ухмыльнулся. – Под моим командованием он бы побегал. Когда еще такое веселье найдешь – погонять благородного? Так вот, как только король узнал, за что мы прикончили Фольфгана, он издал указ, в котором повелел казнить его за измену. Шуму при дворе было… Так что мы теперь вроде как исполняли приказ короля. Только раньше, чем тот был написан. Это принц и назвал инициативой.

Воины расхохотались. Виктор, вытирая слезу, произнес:

– Да, эта шутка мне нравится. В моем вкусе.

– Так что нам не грозит повешение, – продолжил Мугра, – хотя, думаю то, что нам предстоит, окажется не намного полезней для нашего здоровья. Даже тот барончик не знает планов принца. Но он сказал, что в следующем сезоне будет большая кампания. Принц подгребает под себя все мечи и все деньги, до которых может дотянуться.

– Ты-то как? – Брентон обернулся к Хагралу. – Что думаешь дальше делать?

– Не знаю пока. – Нога воина была сильно покалечена. Он ходил, сильно хромая и пользуясь посохом. О дальнейшей беготне по лесам и участии в сражениях не могло быть и речи. – Дождусь, пока вы не получите новое задание. Может, меня возьмет Тригор, чтобы муштровать новобранцев. Но вряд ли: там тоже бегать и прыгать приходится немало, даже сержантам. Не знаю. Мне понравились леса на севере. Туда подамся, в деревеньке какой поселюсь. Раньше, конечно, чем думалось, но зато живой. Знаете, что старик маршал стал эрлом Вайю?

– Да, мы живые, – тихо произнес Лашан, рана которого понемногу заживала, но он пока еще был очень слаб. – Странно раскрылась для нас книга судеб: кто-то жив, а кого-то уже нет.

И они встали, чтобы выпить за ушедших. За то, чтобы Саграна встретили достойно на том берегу.

– Это неф-фо-ссмош-но! – Когда фэйри начинал волноваться, его слова было трудно разобрать. – Фы предлагаете не немыс-слимое.

Баньши шевельнулся между веток деревца, и фэйри моментально замолчал.

– Люди, – произнес баньши, – вы не знаете, чего просите. Конечно, ваше предложение очень интересно для нас, но вы не знаете, как мало нас осталось. Мы не хотим рисковать – слишком опасен предлагаемый вами путь.

– Мы готовы охранять вас, уважаемый. – Принц общался с народом Леса второй час, но пока даже не приблизился к желаемым результатам. – Пока Лес не разрастется, мы будем беречь его от всех возможных опасностей.

– Я верю, что ты исполнишь свое обещание, – баньши говорил, как будто ветер гулял между деревьями, – но даже вы не можете пообещать, что будете живы, чтобы охранять Лес. Мертвые не могут соблюдать обещания.