– Конечно, маршал. Я также не смогу отпустить вас на покой в ваши новые владения так скоро, даже если бы вы этого и желали. Ваша служба еще нужна короне. Мы обсудим это с вами позже, я не хотел бы слишком задерживать присутствующих. Однако, – продолжил принц прерванную тему, – однако, уважаемый казначей, это не решает поставленную мной задачу. Деньги мне нужны значительно раньше и в больших количествах.

– С пошлинами на торговлю в городах под постоянным патронажем короны, с патентами на работу гильдий и прочим ситуация очень похожая, мой принц. – Казначей поклонился. Авторитет юного принца рос для Эрегона прямо на глазах. – Если мы их повысим, то рискуем получить бунты горожан и бойкоты гильдий, ваше высочество. Остается… – Казначей уже сам увлекся решением сложной головоломки, которую ему подкинул принц. – Остается только поднимать нужные суммы с помощью ростовщиков.

Казначей на мгновение задумался, потом кивнул головой.

– Да, это единственный выход, мой принц. Любые другие варианты требуют значительно большего времени на реализацию. Однако, взяв крупные суммы взаймы, мы ставим казну запада в очень плачевное положение в будущем. Как я уже говорил…

– Да, уважаемый Эрегон, я отлично вас понимаю. И рад, что мы с вами пришли к одним и тем же выводам. Пожалуйста, подготовьте мне до утра список десяти крупнейших купцов, ведущих операции в Рамангаре, из тех, кто может давать деньги в рост.

– Будет исполнено, ваше высочество. – Казначей поклонился и сел. С него градом лился пот, несмотря на достаточно прохладный осенний день. Принц оказался неожиданно тяжелым собеседником.

– Уважаемый архитектор, боюсь, вы совершенно не поняли широты моего замысла. – Тучный купец недовольно хмурился, возвышаясь над столом, заваленным чертежами. – Никто не может отрицать, что вы проделали неплохую работу, однако она не стоит запрашиваемых вами десяти золотых монет. Пять, и то только при условии, если вы лично проследите за строительством до его завершения.

Так он торгуется, поскучнев подумал Урцил, всего лишь торгуется.

Торговаться Урцил не умел. И ненавидел то, чем ему приходилось заниматься. Но ему нужны были деньги: скоро дети начнут плакать от голода, возможно даже придется продавать дом, который он построил в значительно лучшие времена своей карьеры.

– Могу ли я попросить небольшой аванс в счет моей платы, уважаемый господин? – Архитектор поклонился значительно ниже, чем следовало бы уважающему себя архитектору.

– Хорошо. – Купцу нравилось быть добрым. – Ты получишь один золотой, но тогда твоя общая плата составит четыре золотых.

Четыре золотых за месяц трудов над чертежами? Еще и за то, что Урцилу придется регулярно мотаться на стройку и следить за выполнением работ? Четыре золотых, чтобы кормить троих детей в течение длительного времени, которое пройдет в поисках следующего заказа?

Урцил готов был плюнуть купцу в лицо. И он, и купец отлично знали, что сделанная им работа стоит больше, значительно больше даже тех десяти монет, которые он запрашивал сначала. Однако золотые времена строительства новых городов прошли. И оставшиеся у дела архитекторы готовы были продавать свой труд за бесценок. А ничего другого Урцил не умел. Более того, он никогда даже не задумывался о том, чтобы бросить любимую профессию.

Как жаль, что у нас нет своей гильдии, подумал Урцил, но вслух произнес другое:

– Не могли бы вы немного прибавить, уважаемый господин? Эта работа уже отняла у меня очень много времени.

Купец, для которого переговоры с архитектором, полным профаном в торговле, были замечательной забавой, еще долго издевался над унижающимся Урцилом. В итоге они сошлись на четырех с половиной монетах, а еще Урцил уносил от купца целый золотой.