На краю площади я остановился и завертел головой по сторонам, Червень фыркнул и указал на одну из улиц.

– Туда!

Магический шторм разрушил лишь окраины, центр же заброшенного города нисколько не пострадал, разве что за прошедшие годы сложенные из отёсанных каменных блоков здания заметно обветшали и покрылись бурой плесенью. Сейчас та понемногу подсыхала и осыпалась со стен невесомым прахом.

«Только не суйтесь в дома», – припомнился мне совет духолова, и я мысленно кивнул.

И вправду – не стоит. Уж не знаю, есть ли риск нарваться на какое-нибудь пережившее волшбу ревнителей солнца чудище, а вот подцепить порчу или даже проклятие там точно ничего не стоит.

Впрочем, и возможную встречу со здешними обитателями или златогорцами я со счетов отнюдь не сбрасывал, шагал и внимательно поглядывал по сторонам. Ещё и ладонь с рукояти револьвера не убирал, вовсе не уверенный в том, что в случае необходимости сумею в полной мере задействовать свои магические способности. Толком оправу я сейчас не чувствовал, да и дух продолжало штормить.

Ядро? Как подступиться к работе с ядром я и понятия не имел. Такое впечатление – во мне дыру выжгло, и не заполнить теперь эту жгучую пустоту ничем и никогда.

Плохо.

А вот кираса – это хорошо.

Лежит посреди дороги, надраенной сталью блестит. И ведь уверен был, что никак не меньше четверти часа за сослуживцами в тумане бежал, а на деле тут до пирамиды рукой подать. Значит, и карабин где-то совсем неподалёку валяется; магический шторм сюда и близко не дотянулся.

– Ремни обязательно резать было? – ворчливо спросил Червень.

– У меня в ранце запасные есть, – сказал я, поднимая кирасу.

Тайнознатец глянул на оплавленную дыру и махнул рукой.

– Пустое!

Ну да – не сказать, будто доспех пришёл в полную негодность, но и возиться с ним никакого смысла не было, если только нас не бросят с ходу в бой, чего тоже исключать никак нельзя. Я дошёл до валявшегося чуть поодаль ранца, закинул его за спину и продел руки в лямки, после вновь повесил на плечо кирасу и зашагал к стальному шлему. Надевать эту кастрюлю нисколько не хотелось, но и в руках всё было не уместить, пришлось нахлобучивать на голову.

Дальше мы наткнулись на огроменное пятно чуть подсохшей крови, оставшейся от взорвавшегося гиганта, а там и карабин отыскался.

– Целёхонек! – показал я спутнику поднятое с дороги оружие.

Червень усмехнулся.

– Везучий ты, Боярин!

– Да прям! – отмахнулся я и двинулся обратно к пирамиде. – Никто бы меня в штурмовики не законопатил. Не после сегодняшнего!

– Не после сегодняшнего – чего? Ты ведь не очищение омута имеешь в виду, а свой прорыв в аколиты?

Я расплылся в широченной улыбке.

– И первое тоже, но больше, конечно, второе.

– Говорю же – везучий, – вздохнул Червень, оглянулся и вдруг спросил: – Знаешь, что самое сложное в формировании ядра?

– Раздобыть талант небесной силы подходящего аспекта? – предположил я.

Рыжеусый пластун покачал головой.

– Самое сложное при формировании ядра – это не сдохнуть при его формировании, – заявил он на полном серьёзе. – Именно для этого готовятся сложнейшие ритуалы, а энергия равномерно вливается на протяжении десяти ударов сердца, именно поэтому задействуется ровно один талант и ни каплей больше. Всё лишь ради того, чтобы свести к минимуму смертность адептов, а что ты?

– А что я?

– Вот сколько ты энергии в себя вобрал, к примеру? – поинтересовался Червень.

– Кто б мне сказал! – буркнул я.

– И как долго ты её набирал, а? – продолжил напирать пластун. – Может быть, равномерность притока соблюдалась? Так тоже нет!