Когда Сет усаживался на табурет, полковник отметил, что заключенный настолько свыкся с наручниками, что они ему практически не мешают. Наручники давали Клоду некоторую свободу движений. Этого ему оказалось достаточно, чтобы перед тем, как усесться, подтянуть на коленях свои арестантские брюки. Еще Чернышов отметил, что на брюках заключенного выведены идеальные стрелки. Даже в арестантской одежде Сет умудрялся выглядеть элегантно. Впрочем, его арестантский наряд не имел ничего общего с робами российских заключенных. Павел даже подумал, что такая модель может украсить специализированный магазин фирменной рабочей одежды. Пока полковник разглядывал Клода, тот удобно расположился на табурете, закинув ногу на ногу и положив на колено руки. Взгляды оперативника ФСБ и заключенного встретились. Первым нарушил молчание Сет.

– Мне сообщили, что со мной будет разговаривать офицер из Москвы, – сказал он. – Признаться, я удивлен. С чего это вдруг я удостоился такой чести?

Чернышов мало понял из того, что сказал заключенный, так как все слова тот произнес по-итальянски. Единственное слово, которое смог понять Павел, было слово «Москва». Но Чернышов сам настоял на допросе без переводчика, так как прочитал в личном деле Сета, что тот владеет тремя языками – в том числе немецким, на котором Павел изъяснялся свободно.

– К сожалению, я не смогу поддерживать с вами разговор на итальянском языке, поэтому давайте перейдем на немецкий, – предложил полковник.

– Не возражаю, – уже по-немецки ответил Клод и качнул головой в знак согласия.

– Для начала я представлюсь, – сказал русский. – Меня зовут Павел, фамилия Чернышов. Я офицер российской службы безопасности, по званию – полковник. А в Италию я прибыл специально для того, чтобы задать вам несколько вопросов. Не буду скрывать, я возлагаю очень большие надежды на этот разговор и на вашу откровенность. Потому что от ваших ответов зависят жизни десятков, возможно, сотен людей в моей стране.

– Я заинтригован, – усмехнулся Клод.

– Так как, я могу рассчитывать на вашу откровенность? – спросил у него Чернышов.

– В нашем мире гарантии может дать только господь бог. Но вы спрашивайте, полковник, а как я отвечу, будущее покажет.

Сет отвечал все с той же усмешкой. Разговор с российским полковником забавлял его, и он не пытался этого скрывать. Павел знал по опыту, что, пока не установлен психологический контакт с заключенным, не стоит рассчитывать на откровенность с его стороны. А вот психологического контакта как раз и не было. Поэтому свой первый вопрос он задал в расчете на то, чтобы разговорить заключенного – и тем самым заставить его разрушить возникший между ними невидимый барьер.

– Скажите, а почему вы вообще согласились на разговор со мной? – спросил он у Сета.

– А почему я не должен был соглашаться? – искренне удивился тот. – Дни в этом учреждении, – скованными руками он описал перед собой круг, – проходят довольно однообразно. В любом случае эта беседа скрасит мой быт.

– По вас не скажешь, что вы сильно опечалены своим теперешним положением, – заметил Чернышов. – Во всяком случае, выглядите вы совсем неплохо.

Клод опять усмехнулся.

– Что ж, я принимаю ваш комплимент, – ответил он, – и объясняю. Да, я нахожусь в тюрьме, но у меня небольшой срок и прекрасные отношения с администрацией. При своем примерном поведении я рассчитываю выйти на свободу, отбыв половину срока. Так что у меня нет поводов предаваться унынию.

– Вы рассчитываете на помощь Джаббы? – напрямую спросил Павел.

В глазах Клода на мгновение вспыхнул огонь. И сразу за этим та насмешливая улыбка, которая уже начала раздражать Чернышова, медленно сползла с его лица. Сет даже отвернулся, чтобы не встречаться с полковником взглядом.