К неприятелям следовало относиться с долей иронии – ведь большое дерево видно издалека, что поделаешь, если он столь заметен.

В этот раз ситуация складывалась иначе: теперь его фотография имелась едва ли не в каждом полицейском участке Греции, а ориентировки на него были отправлены во все европейские страны. Наверняка все агенты сбились с ног, разыскивая его. Но никому из них было невдомек, что из Греции он никуда не уезжал, просто перебрался на красивый курортный остров Лесбос, где проживал на небольшой вилле, окна которой выходили на море.

Правда, прогуливаясь по берегу, он пару раз ловил на себе заинтересованные взгляды прохожих (и не только женщин). Среди них вполне мог быть полицейский, всматривающийся в знакомое лицо, тому достаточно порыться в ориентировке, чтобы установить имя подозрительного встречного.

Взяв ножницы, Олкимос примерился к курчавой ухоженной бородке и принялся аккуратно ее подравнивать. В мусорную корзину полетели скрученные ошметки. Затем, намылив подбородок, он побрил его до сверкающей белизны, подумав, сбрил и усы. Пожалуй, так будет вернее.

Теперь из зеркала на него смотрело помолодевшее лицо, от которого он успел отвыкнуть. Так тоже ничего. На правой щеке проступил старый кривой шрам, незаметный под волосами, полученный в молодости в одной из драк. Впрочем, шрам не портил его природной привлекательности, скорее добавил его облику должной мужественности.

Конец ознакомительного фрагмента.