Зато к приезду короля следовало готовиться. То есть пока я заперта – стоило шить платье к Параду Цветения, на котором Его Величество с супругой и ожидаются.

Кстати, и Ладон дал мне такое задание: шить «розовенькое с кружавчиками». Похоже, драконы не шутят!

Я достала отрез ткани из лепестков сиали и разложила её на полу. Провела по ней ладонью, замирая от ощущений. Ткань была нежнейшей, струилась между пальцами, выскальзывала, словно живая. В наступивших сумерках она мерцала лёгкими переливами, словно залитый розовым предзакатным солнцем ручей. При внимательном рассмотрении можно было заметить формы лепестков, соединённых друг с другом крошечными серебристыми паутинками. Отрез был небольшим, и стоило поломать голову, чтобы из того, что мне досталось, сшить нечто, достойное приёма у короля.

Я развернула лист с восточным костюмом, который мне подарила мисс Мансура, и задумалась: даже для такого, весьма открытого наряда ткани должно понадобиться вдвое больше. Но мы имеем то, что имеем.

Взяв в руки тетрадь, я принялась набрасывать свои варианты платьев, пытаясь комбинировать ткань с другим отрезом, который купила ранее. Но каким же он казался грубым рядом с лепестками сиали! Из груди вырвался горький вздох: похоже, мне придётся просто обмотаться в отрез, как в простыню, и та соскользнёт с меня прямо перед королём… Опозориться получится так, как и Алви не мечтал!

Но не успела я приуныть по-настоящему, как услышала жужжание возле уха. Двое молоденьких швейликов порхали рядом и смотрели на меня одновременно голодными и виноватыми глазками. Из полки в шкафу выбирались остальные, включая моего «подгулявшего» тиктаклина. Взгляды у всех выражали одно и то же: желание нового глотка магии. Похоже им было стыдно, но весело!

Я воткнула руки в бока.

– Ну уж нет, господа! Магии я отвесила вам с излишком, новая порция будет только когда вы выполните свою работу. Пока же могу предложить только воду и остатки моего ужина.

Старшая швейлица покачала головой и изобразила лицом что-то суровое, обращаясь к остальным. Пару мгновений спустя швейлики выстроились перед ней. А потом вернулись ко мне, закружили роем. Каким-то шестым чувством я поняла что требуется встать.

Повинуясь их волшебству, пуговки на моём ученическом платье сами расстегнулись, ленты передника развязались, и неожиданно все мои одежды упали на пол.

Между парящими возле меня швейликами вспыхнула искрами зеленоватая линия, которая, словно портновский метр, по мановению их ручек принялась касаться моей кожи тут и там.

– Ой, осторожно! Щекотно… – восклицала я, забыв о роли хозяйки и строгой заказчицы. – Не надо под мышками! И под коленками щекотно!

Вдруг и реальный швейный метр выскочил из коробки мисс Мансуры. Будто живая змея, он разложился по полу, затем обвил меня, заставляя вновь и вновь хихикать от щекотки. Старшая швейлица руководила процессом.

Как только мерки были сняты, а я устала смеяться, швейлики зависли над изображением наряда с лифом и восточной юбкой, предложенного мисс Мансурой. Старшая швейлица глянула на меня, словно хотела свериться: то ли шьём?

Я пробормотала, смущаясь собственной бедности:

– Ткани очень мало, и да, хотелось бы что-то похожее, хотя на самом деле я представляла, что открытый живот и спина будут скрыты кружевами. Иначе неловко. Правда, у меня их нет…

Швейлики загудели недовольно, как некормленые комары. Я виновато развела руками:

– Разве что если отрезать какие-нибудь детали от готовых платьев в шкафу?..

Смута на лицах швейликов улеглась. Они бросились роем в шкаф. И вернулись на удивление быстро.