И словно в подтверждение, швейлики один за другим начали храпеть. Опять же по-комариному. Тиктаклин держался из последних сил, а потом тоже откинулся на стол и заснул.

«Вот это я даю! – подумала я, хлопая ресницами. – Споила волшебный народец! Как меня студенты „компотиком“».

Я прыснула в кулак и поискала глазами, куда бы уложить человечков. В ящике шкафа с мягкими бархатными полотенцами им, наверное, будет уютно! Я аккуратно переложила гостей и моего часового мальчишечку на бархат. Укрыла новым сатиновым платком. Умилилась посапывающим крохам. И почувствовала дикий голод.

Дверь снова раскрылась.

– Завтрак! – рявкнул гоблин и, забрав одну корзину, бросил на пол другую.

Вовремя! Никогда, пожалуй, я так сильно, до головокружения, не хотела есть!

Оказывается, даже добрые дела надо делать в меру!

Глава 4

День прошёл бездарно. Только в сказках герой открывает книгу сразу на нужной странице, раз-два, и пожалуйте, чудо. Я упорно произносила заклинания из учебников, даже выучила наизусть все, заданные на дом, но получалась не магия, а пшик с коромыслом. Единственное хоть сколько-нибудь значимое открытие заключалось в том, что я могу лучом из собственной ладони подогреть чайник. Правда, до полного выкипания воды. Когда я рассердилась, раскалённый чайник взлетел со своей подставки, свеча – в другую сторону и прямиком в штору. Теперь нужно где-то доставать новую.

Так и всю академию спалить недолго. Хм, а может, не зря нам в приюте магию блокировали? Или надо не злиться… Вот только не получалось: причём больше всего я сердилась на себя: как можно было поверить в сон?! Как можно было угодить под замок не в приюте, а в волшебной академии? И как они вообще, этот вот Форси, королевский дознаватель с длинным носом, и его приспешники, посмели ни за что лишить меня свободы? Я же ни капли, ни в чём не виновата! Невыносимо, честное слово!

Тем более, когда за окном сияет солнце, всё прекрасно и зелено, смеются и болтают студенты, а я тут, как проклятая, сижу в башне, и никто, ни одна живая душа обо мне не вспоминает. Даже крошечные волшебные существа, и те спят!

Надувшись на весь мир, как мышь на крупу, я снова села за учебники. Хотя бы вызубрю побольше, а там хоть трава не расти! Возможно, кроме полётов на вивернах я ни на что не способна?

Уже вечерело, когда в дверь постучали два раза – предупредительно, но настойчиво. Кто бы это мог быть? Гоблины ломятся, они стучать не умеют.

Я не успела ответить, как дверь распахнулась, и в комнату вошёл Алви – натуральное явление царя подданным. Ощупал меня взглядом, затем осмотрелся, словно я кого-то у себя скрывала, и бросил мимо меня:

– Привет!

– Добрый вечер, – ответила я, хотя тянуло сказать, что не добрый ни вечер, ни день, ни, похоже, вся моя жизнь, чтоб её виверны с маслом съели.

– Как я погляжу, Форси не у тебя, – заявил Алви.

– Отчего же? – ответила я. – Вы под кровать загляните!

Я намеренно перешла на «вы», чтобы выстроить между нами стену. Не хотелось, чтобы Алви снова пытался целовать меня. А собственные губы, ставшие горячими при его красноречивом взгляде, вызывали гнев, способный испепелить не только штору.

Странно, но Алви соизволил наклониться, пошарил глазами под кроватью. Затем поднялся и поджал губы, засунул руки в карманы.

– Шутить изволите, мисс.

– Как погляжу, сэр, вы тоже. Чего бы он у меня забыл?

Алви вновь окинул взглядом комнату.

– Что-то здесь изменилось.

– Штора сгорела.

– Нового ворона поджаривала?

Я едва не вздрогнула: откуда он знает про ворона на рассвете? Но потом поняла, что это была всего лишь колкость, потому и ответила не менее язвительно.